Он и Рузвельт, встретившись лицом к лицу, должны определенно прийти к соглашению. Только такая встреча, если она произойдет в ближайшем будущем, поможет решить все проблемы и снять все вопросы. Переговоры с использованием обычных дипломатических каналов могут занять целый год. Коноэ, разумеется, не признался, что у него в распоряжении до 10 октября осталось всего пять недель.
— И даже в течение года, — сказал он, — я не уверен, что удастся решить все проблемы без нашей личной встречи с Президентом. Но, если я встречусь с Рузвельтом, то даю вам твердую гарантию, что мы придем к соглашению. Я ему сделаю такие предложения, что он не сможет отказаться.
Сказав это, принц Коноэ обратился к Думену, который родился в Осаке, в семье миссионеров, и уже двадцать три года жил в Японии.
— Вы знаете все условия, в которых живем мы, японцы. Я хочу вам кое-что сказать, что совсем не обязательно переводить мистеру Грю. Вы понимаете, что мы не можем вовлечь Императора в подобные переговоры. После Его Величества я являюсь высшим должностным лицом в Империи и имею полномочия принятия решений от имени Его Величества. После достижения соглашения с Рузвельтом я сам или через Императора немедленно отдам вооруженным силам приказ немедленно прекратить все враждебные действия против кого угодно.
Это был смелый план, не имевший прецедента и японской истории.
Коноэ повторил, что генералы Тодзио и Сигайяма не только не являются противниками мирного соглашения с Соединенными Штатами, но готовы даже сопровождать его, Коноэ, на встречу с президентом Рузвельтом. «Я появлюсь пред Президентом с двумя генералами и двумя адмиралами, стоящими за моей спиной», — улыбнулся принц. Конечно, признавал Коноэ, в армии есть определенные группы, выступающие против соглашения с Америкой, но, «имея полную поддержку со стороны начальников штабов армии и флота, я имею возможность подавить любую оппозицию. Возможно, меня за это позднее убьют, но если мне удастся добиться мирного решения наших споров, это уже не будет иметь большого значения. Я не очень дорожу своей жизнью».
Сказанное принцем Коноэ произвело большое впечатление на американского посла Грю. Особенно, его готовность принять четыре предварительных условия Хэлла. Грю обещал, что, вернувшись в посольство, он немедленно телеграфирует в Вашингтон «самое важное сообщение во всей моей дипломатической карьере».
* * *
Хотя генерал Тодзио одобрил планируемую встречу японского премьера с президентом Рузвельтом, он, откровенно говоря, ее не очень поддерживал. Понимая это, премьер Коноэ попросил принца Хигашикуни, дядю Императора, оказать влияние на военного министра. Утром 7 сентября Хигашикуни вызвал генерала Тодзио к себе.
