Миновав кладбище с деревянными крестами, расположенное недалеко от села Буйновичи, партизаны вышли на проселочную дорогу. Телеграфные и телефонные столбы с оборванными проводами. Справа и слева густая стена леса. Изредка попадаются небольшие поляны.
…Село Буйновичи. Ни одного дома. Все сожжено фашистами. Кое-где высятся разрушенные печи да уцелевшие трубы — это все, что осталось от жилья. Улицы безлюдны. Изредка попадаются наспех сколоченные курени. Груды развалин. Около остова печи стоит усталый мужчина. Он вытирает слезы.
— Немало народу тут гитлеровцы в тысяча девятьсот сорок первом году перебили, — говорит он. — Кто в лес убежал — тот уцелел, а кого захватили — тех уничтожили. И в огонь живьем бросал, и расстреливал проклятый фашист, — рассказывает мужчина.
Снова в пути. По дороге к штабной повозке часто подходят партизаны, шутят. Разведчики докладывают начальнику штаба обстановку. Подошли к болоту. Кони медленно тащат повозку.
— Ну, тут гляди в оба, — говорит кто-то из партизан.
Это последняя преграда. Доложили, что впереди деревня Синицкое Поле. Вечереет. Горят на западе тучи, и на фоне их хорошо видны медленные взмахи крыльев одинокого аиста. Вот и село. Оно уцелело. Стоят деревянные, крепко сколоченные хаты, такие же прочные сараи и добротные заборы. На улице наши разведчики. Вот на скамейке сидит пожилой партизан, он беседует с женщиной. Рядом совсем молодой Николай Янковец с автоматом через плечо и с балалайкой в руках. Подъехала штабная повозка.
— Янковец! — крикнул комиссар партизану. — Позовите ко мне командира роты Шукаловича.
Партизаны насторожились. Минут через пять Шукалович уже был около штабной повозки.
— Сделаем привал в деревне, товарищ комиссар, — сообщил он Лину, — приказ командира бригады.
— Подавайте команду, — приказал начштаба Гончаров.
— Завтра будем У цели, товарищ комиссар! — сказал Шукалович.
— Должны быть.
Навстречу им вышел Павел Татарчук — командир Гребеневского отряда.
— Комбриг приказал разместить штаб в этом доме, — доложил он.
Зашло солнце, погасли его краски на горизонте, в деревне заскрипели ворота, захлопали двери. Партизаны готовились немного отдохнуть.
Через час начальник штаба Гончаров обходил дома, где отдыхали партизаны, и проверял посты. Пройдя мимо последнего дома, он углубился в лес.
— Пропуск?! — властно прозвучал голос часового.
— Свои, свои, — поспешил ответить Гончаров.
— А, товарищ начальник штаба. — Из тьмы выступили два часовых с автоматами наперевес. Это были Александр Мельянец и Василий Реут.
