Карл перевел глаза на свои руки и тихо добавил:
– Ты не обязан мне ничего рассказывать. Это не входило в наш уговор…
– Я видел, как умирает мой дедушка. – Слова, сбежав из головы, сами слетели у меня с языка, прежде чем я успел захлопнуть рот. Карл, не ожидавший, что я прерву его своим признанием, посмотрел на меня с неприкрытым удивлением.
Ну а я, подобно человеку, решившему прыгнуть в воду с отвесной скалы, уже не мог повернуть время вспять, остановив безумный порыв смелости или безрассудства. И теперь уже я, совсем как Карл много раз до того, уставился в окно, собирая по крупицам воспоминания. А когда в голове окончательно прояснилось, я сказал:
– Я никому этого не говорил. Но дедушка умер из-за меня.
Больше всего мне запомнились руки дедушки Билла, мощные бульдожьи лапы с короткими пальцами толщиной с зажимную гайку, проворно разбиравшие небольшие двигатели, починкой которых он занимался. Помню, как он держал меня маленького за руку, и это дарило мне ощущение, что все будет хорошо. Помню, с каким абсолютным терпением он шел по жизни, уделяя максимум внимания любой стоящей перед ним задаче, даже когда нужно было всего-навсего протереть очки или, наоборот, помочь моей маме пережить очередной трудный день. В моих ранних воспоминаниях он всегда был рядом с ней, его шепот заглушал ее крики, его рука, лежащая у нее на плече, помогала усмирить любую бурю. Мама всегда страдала биполярным расстройством, а это совсем не та болезнь, которую можно случайно подцепить, точно грипп, но пока мой дедушка Билл был жив, волны ее настроения никогда не превращались в пенистые валы.
Дедушка частенько рассказывал мне истории о том, как он ловил сомов и судаков на реке Миннесота, неподалеку от города Манкейто, где он вырос, и я всегда мечтал в один прекрасный день поехать с дедушкой на рыбалку. И вот, когда мне уже было одиннадцать лет, этот день наконец наступил. Дедушка одолжил у друга лодку, и мы, отчалив от пристани в Джадсоне, поплыли вниз по реке, с ее медленным, но сильным течением, запланировав закончить наше путешествие еще до захода солнца в парке Манкейто.
В ту весну река вышла из берегов из-за талых вод, но уже к июлю, когда мы отправились на рыбалку, вода ушла. Наводнение оставило за собой усеявшие дно реки тополя, которые торчали кверху, их ветви пронизывали поверхность воды, словно скелетообразные пальцы. Дедушка Билл переключил мотор нашей маленькой рыбацкой лодки на холостой ход, чтобы мы могли при необходимости маневрировать вокруг деревьев. Время от времени я слышал, как дерево скребет по алюминию: это спрятавшаяся под поверхностью ветка царапала обшивку лодки. Я поначалу пугался, но дедушка Билл вел себя так, будто это просто листва вокруг нас шелестит от дуновения легкого ветерка. И я сразу почувствовал себя в безопасности.
