Меня охватил неподдельный ужас, сковывающий мои мысли в приступе внезапной паники. Я дрожал как осиновый лист от страха и холода. Он собирался меня убить. Он считал, что уже меня убил. Крохотная искра озарения помогла унять дрожь. Значит, он решил, что я умер. А покойник не станет сопротивляться, покойник не убежит, покойник не будет строить хитроумных планов мышей и людей[9]. Но машина была моя. Локвуд сделал ошибку, ступив на мою территорию: я знал багажник моей «хонды» как свои пять пальцев.
Я вспомнил о маленьких пластиковых панелях размером с книжку в бумажной обложке, закрывавших задние габаритки изнутри. В прошлом году я поменял обе габаритки. Повозившись в темноте секунду-другую, я нашел защелку и вытащил панель, прикрывавшую правую габаритку. Быстрым движением руки я вытащил патрон с лампочкой из держателя, и багажник озарился неземным светом.
Я обхватил лампочку обеими руками, чтобы дать возможность оттаять заледеневшим суставам пальцев. Затем, изогнувшись, дотянулся до левой габаритки; при этом я старался двигаться предельно осторожно и не наделать шуму, чтобы Локвуд не догадался, что покойник внезапно ожил. Я снял панель с левой габаритки и вытащил лампочку. В результате автомобиль лишился задних огней, но зато в багажнике стало светло как днем.
Цепь вокруг щиколоток была закреплена одним крюком. Локвуду наверняка пришлось здорово потрудиться, чтобы так крепко ее затянуть. Я попытался отцепить крюк, но окоченевшие пальцы не слушались, словно внезапно пораженные артритом, а от большого пальца проку было не больше, чем от лепестка ромашки. Я снова схватил лампочку и крепко зажал ее в ладони, чувствуя ее жар; от контакта с моей заледеневшей кожей раскаленная добела лампочка сразу задымилась. Я снова и снова пытался отцепить крюк, но тщетно. Мне требовался какой-нибудь инструмент.
Инструментов у меня было немного, но зато у меня была не машина, а ржавая развалюха, которая постоянно ломалась, поэтому свои инструменты я хранил в багажнике: две отвертки, разводной гаечный ключ, пассатижи, рулон клейкой ленты и баллончик с водоотталкивающим средством WD-40. Все это лежало завернутое в тряпку. Я схватил отвертку негнущейся правой рукой и, вставив наконечник между крюком и звеном цепи, начал расшатывать его, с силой давить на него, миллиметр за миллиметром продвигая отвертку вглубь. И вот наконечник зацепился за цепь, дав мне возможность действовать отверткой как рычагом, я дернул ручку вверх, снимая звено с крюка. Цепь с грохотом упала на пол, ее звон эхом разнесся по тесному багажнику. Я прикусил губу, чтобы не взвыть от боли, когда кровь прилила к онемевшим ногам. Затем на пару секунд задержал дыхание в ожидании реакции Локвуда. Но из салона машины по-прежнему доносилось лишь едва слышное мурлыканье музыки, транслируемой по радио. Локвуд как ни в чем не бывало продолжал вести машину.
