— Твои слова полны тысячелетних домыслов, Хадвар! Адал’ай и Галатара принесли высшую жертву, чтобы спасти наш народ. Если бы не они, не стало бы друидов! Не стоял бы ты сейчас у реликвии их подвига и не поливал бы их имена грязью! Адал’ай добровольно отдала свою жизнь и душу ради спасения многих. И мать почтила её память, став продолжением её воли.
— Как ты запел! Вы настолько трепетно почитаете двух давно сдохших фурий, что до сих пор в их честь стопочками складируете души в колдовской камень?! Двуличные мерзавцы!
— Это клятва! Да, боги опасны и непредсказуемы, но Исса пошла нам на встречу, поделилась своей силой, подарила надежду… но плата оказалась высока. Намного выше, чем думаешь ты, думала твоя семья или друиды древности. У сердца всегда должна быть Хранительница, всегда должна быть оберегающая его душа. Галатара знала, на что шла. Теперь же это наше общее бремя. Наша жертва. И не сдержать эту клятву мы не имеем права. Кара божья, столь же могущественна, как и благословение. И только в наших силах уберечь от неё мир. Так завещали нам предки!
— Боги мертвы! А ваше благословение давно превратилось в проклятье! Как же ты можешь быть так наивен, Казимир? Как вы все можете быть так наивны?! Исса смеётся над вами из могилы, издевается даже после смерти, глядя на ваши жалкие попытки следовать надуманным клятвам, вашим жертвам, уходящим в пустоту! Богов больше нет.
— Взгляни, Хадвар! Подле чего ты стоишь, мальчик? — Старейшина неистово протянул руки к источающему свет камню. — Что это, как не божественная искра?! Всё что мы можем — защитить других от её огня. Не дать разгореться пожару…
— Вы сами его и поддерживаете! Кормите пламя душами, швыряете их словно поленья в топку. Если бы не вы, если бы не вся ваша секта… этот кошмар давно бы закончился! Сколько душ вы навечно заключили в эту клетку? Скольких ещё ждет эта участь?
— Что тебе наши души? Тебе, что с такой легкостью отдаёт жизни своих братьев в когти треклятой нежити…
— Я не хотел лишних жертв! Не знал о Звере! Но он бы прекрасно сыграл свою роль, не появись тут этот блятский вор. Единственный, кто стоял на моём пути, это ты, Казимир.
— Откуда в тебе столько ненависти ко мне, Хадвар? Ты был мне сыном, я любил тебя…
— Это не ненависть, трухлявый ты пень, это презрение. Каким бы отцом ты ни был, зловоние твоей обители останется прежним. Всё что мне здесь дорого — это Ада. Она чиста, не тронута гнилью вашей порчи, и я дал клятву, не каким-то там божественным пережиткам ушедшей эпохи, самому себе! Я не уйду без неё, спасу от этого рока! Её душа будет свободна!
