Мастер ласково провел рукой по щеке мальчика:
— Мне нужен только один. Тот, кого я смогу наградить своей силой и завладеть его волей. Мне нужен лучший.
Темница растворилась во мгле. Ассасин падал в черную бездну.
«Посмотрим, сможет ли это мальчишка стать моим безупречным оружием».
— Ааааггхх… нххха… хааах…
«Больно… как же мне больно… — убийца мутным взглядом шарил в пустоте, — Где я…? Что происходит…? Ааааахрр… что за невыносимая боль?!»
На небе горели первые звезды.
«Почему…? Как…?» — его бессвязные мысли пытались удержаться на неустойчивом островке сознания. Тело не отвечало, целиком утопая в пучинах боли. Краем глаза ассасин зацепился за выступающие из сумерек песчаные барханы. Он находился на разрушенном холме.
«Невозможно… я не могу быть жив… это невозможно… — убийца зажмурил глаза, — почему же так? Сколько ещё это будет продолжаться?! Я ведь уже умер. Я мёртв!»
Разум и тело, не прекращая, дробились на тысячи рассеянных осколков.
«Но эти мысли… вопросы в моей голове… Я могу думать. Можно ли думать после смерти?»
«Это жизнь».
Порыв ночного ветра взъерошил его черные волосы.
«Я чувствую… холод… боль, значит… всё-таки… смерть? Но почему я чувствую? Это какая-то шутка?»
«Жизнь».
Ассасин с ужасом ощущал зияющую дыру в груди.
«Смерть».
…
«Я не могу понять».
Он тихо лежал в мягкой земле, невидящим взглядом упираясь в сверкающие созвездия. Со временем боль утихла. Притупились ли его собственные чувства или сама боль сдалась перед его инертной тушей — не имело значения. Исход всё равно оставался одним.
Хотя, он не мог не отметить, насколько иронично всё сложилось. Забавно. Ублюдский дух возмездия вырвал у него сердце, но всё окружающее пространство и он сам оказались настолько пропитаны магией, что бушующая в нём энергия до сих пор продолжала насосом гнать кровь по его артериям и венам. Но скоро всё это кончится. Что за дикая издёвка судьбы? Находиться в мучительном ожидании собственной смерти. Ассасин лицом к лицу столкнулся со своим страхом.
Слейн.
Гвихир.
Все они мертвы.
Как же всё-таки легко отделались эти мерзавцы. Но с другой стороны его самого никто ведь не заставлял играть роль благородного героя. Вот она расплата. И какой же во всём этом был смысл? Какой демон дернул его пойти на поводу у друидки? «Ты облажался» — морщась от боли, ассасин вяло усмехнулся. И всё же, внутри, под слоем горькой досады скрывалось неуловимое «нечто». Нечто, что заставляло убийцу испытывать чувство удовлетворения.
