— Милорд, после того, что я увидела сегодня, я еще больше убеждена, что наши задачи не только справедливы, но и крайне необходимы.
Сияющая красная лягушка над дверью гостиницы приветствовала их. Граф расплатился с водителем, дав ему ровно столько, сколько положено. По какой-то причине ему больше не хотелось сорить деньгами.
Мягкая черная веревка коснулась земли. Граф Радо выглянул из открытого окна апартаментов Дельфина. Двумя этажами ниже стены гостиницы погружались во мрак, и тонкого шелкового каната не было видно.
— Ты ждешь, что я спущусь по нему вниз? — сказал он.
Шип зубами натянула перчатки потуже.
— Вы можете прыгнуть.
— Дурацкие выдумки стражей с этими веревками.
Его меч звякнул об оконную раму. Радо поправил накидку вокруг ножен. Заботясь о тишине, Радо надел меч на спину.
— Странное одеяние, — сказал он, увидев Шип в черном замшевом костюме с головы до пят.
— Это мой старый костюм, — сказала она с трудом дыша. В поясе костюм был узковат. Это слегка беспокоило ее. Десять месяцев назад ее охотничий костюм сидел на ней отлично.
Она натянула черный льняной капюшон на голову. Отверстия для глаз были закрыты кисеей: ее глаз не было видно.
— Вы готовы? — спросила она.
— Какое это имеет значение? — Радо опустил шелковую маску из своей шляпы. Она закрывала его лицо сверху до усов. — Вы спускаетесь впереди, мой мальчик, — сказал он с подчеркнутой вежливостью.
Шип обернула канат вокруг руки и шагнула в пустоту. Повернувшись к нему лицом, она сказала:
— Когда я спущусь, я дерну канат дважды. По этому сигналу вы начинаете спуск.
— Понятно.
— Не вздумайте навалиться на веревку до конца моего спуска. Только по сигналу.
— Не понимаю, почему мы не можем выйти через вестибюль как цивилизованные люди?
Шип не ответила. Она пропала в темноте.
Радо наблюдал за дерганием нагруженной веревки. Он забавлялся мыслью: что, если бы он перерезал веревку? Она упала бы на жесткую мостовую с высоты трех-четырех этажей. Это избавило бы его от Шипа-в-боку… Он уже видел себя с клинком, перерезающим канат. Это так легко.
Почему бы и нет? У него на руках останется сундук с золотом Храма, и пройдет немало времени, прежде чем стражи Храма выследят его.
Год, от силы два.
По канату пробежала волна сигнала, затем второго.
— Еще одна загубленная мечта, — ухмыльнулся он вслух.
Он забрался на подоконник. В одно мгновение его ощущения обрели остроту. Он почувствовал меч за спиной. Запах перчаток из оленьей кожи. Скрип ботинок, скользнувших с подоконника.
