— Я схожу с ума!
— Воистину, мой мальчик, я думал, что вас обучают более спокойно воспринимать превратности судьбы.
Шип хмуро посмотрела, выставив вперед нижнюю губу по-мальчишечьи.
— Дайте мне хитрого вора, и я буду спокойна. Столкните меня с пьяным кузнецом, у которого изнасилование на уме, и я буду спокойнейшей из женщин. Пошлите на меня рассвирепевшего быка в тупиковой улице, и я справлюсь… но это! Что это за место, где повозки и комнаты двигаются сами по себе, а гостиницы строят из мрамора и бронзы?
— Очень богатое место, я сказал бы! — воскликнул Радо. Он быстро обошел апартаменты — четыре комнаты: главная спальня, малая спальня, комната-шкаф и комната, в которой не было ничего, кроме фарфорового ночного горшка и большой ванной. — Очень богатое место. Отель «Алмаз» в Пазойе не имеет ничего подобного.
Шип села в плюшевое кресло.
— Это как раз и угнетает меня. Если такое богатство растрачивается просто на гостиницы, то чем же располагают Братья сверх того? Никогда не представляла Миести таким. Не думаю, что Указующая Власть представляет Миести таким местом.
Высказав это вслух, она впервые задумалась над тем, осуществима ли их миссия вообще.
— Бодрее смотри на вещи, Шип-мне-в-бок, — сказал Радо. — Если наши усилия потерпят крах, подумай, какими украшениями обзаведется темница в Миести. — Он расстегнул камзол и бросил его на стул. — Я собираюсь вздремнуть. Разбуди меня в четвертом часу.
Он разлегся на широкой кровати, оцарапав ботинками спинку ложа.
«Свинья, — подумала Шип. — Никогда не думает о других…»
Она осторожно поднялась на ноги. Вздремнуть не мешало бы и ей, но у нее были неотложные дела. Из самого маленького чемодана она извлекла тонкую кожаную папку. Она удалилась в малую спальню и раскрыла на полу книгу. Для случайного взгляда написанное в книге было бы загадкой. Вместо скорописи отечественного письма в книге Шип были печатные знаки древнего пиктографического письма, знакомого лишь посвященным в храме. Она разобралась по страницам, которые ей отметила жрица для данного этапа. Когда она вникла в значение инструкции, она села, склонив голову.
Почему все так сложно? Неужели ее конечная цель — исполнить предначертания древних орденов, изложенные в Книге Тысячелетий? Шип посвятила свою жизнь Матери Богине и обязалась повиноваться жрице храма. Она не могла отказаться, даже если ей это дорого стоило.
Однако впервые в жизни она рассматривала возможность непослушания.
