– Девочка, – уверенно сказала Мирейя. – Как назовешь?
Размышляла я над этим давно, поэтому ответила не задумываясь:
– Кацуми, – и к змейке: – Если тебе нравится это имя…
И добавила от себя импульс вопроса и восхищения ее красотой – пусть видно пока только головку, но она была прекрасна. Змейка издала короткое шипение и поползла из яйца тоненькой переливающейся узорчатой лентой, поблескивающей чуть влажновато. Завораживающее зрелище: казалось, течет драгоценный камень, наполненный внутренним сиянием. Мирейя восхищенно ахнула. Кацуми застеснялась и юркнула ко мне в волосы, даже не дав себя разглядеть как следует. Я схватила зеркало, но в нем ничего не увидела: змейка маленькая и хорошо спряталась, а волос у меня много. Маленькая, но очень шустрая. Я попыталась передать свое желание ее увидеть. От нее донеслось удовлетворение и любопытство. Мир снаружи оказался намного больше, чем пространство внутри яйца. К нему нужно привыкнуть и осмотреться. Но, боги, как же хотелось взять ее в руки и налюбоваться.
– Может, попытаться ее чем-нибудь выманить? – предложила Мирейя. – Кузнечиком?
Показалось, что Кацуми рассмеялась. Наверное, на кузнечиков она не выманивается. Я брала из дому для змейки специальную еду, но кормить ее рано. Да и вряд ли она сейчас заинтересуется таким. Возможно, пройдет немного времени, и Кацуми выползет сама? А пока пусть побудет там, где комфортнее.
Змейка немного успокоилась и наконец выползла наружу, обвив мой правый рог. Мирейя опять ахнула, а я ужасно позавидовала – я могла видеть лишь отражение этого сияющего чуда. Кацуми, словно дразнясь, высунула узкий язычок и опять спрятала. Я передала ей свою обиду, и она сдалась – перетекла на руку, показывая себя во всем великолепии, и даже подставила голову под мой большой палец. Привязка действительно произошла – я чувствую ее, она чувствует меня.
Нам было чем заняться – моя питомица успешно осваивала нашу комнату, но все, что за ее пределами, пока соглашалась осматривать, лишь спрятавшись у меня на голове. Мирейю она признавала и даже позволяла себя гладить, но к ней не хотела идти ни в какую. Подруга расстроенно вздыхала, но смирялась. Кацуми и я понимали друг друга с полудвижения, поэтому меня очень удивил всплеск радости, донесшийся от нее при стуке в дверь вечером воскресенья. Неужели там еще одна ш’ерра? Но я больше ни у кого в академии их не видела. Моя пока маленькая совсем, но более крупных в волосах не спрячешь…
