Дорин лишь наклонил голову. На кончиках пальцев поблескивали льдинки.
– Можешь ее не опасаться, – ответил он ведьме.
Кирена затаила дыхание.
– Редкий магический дар, – сказала она, и ее взгляд сделался голодным. – И редкий король, обладающий им.
Услышав столь грубую лесть, Дорин нахмурился.
Манона оглянулась на Астерину. Губы ее заместительницы были плотно сжаты. В глазах – настороженность. Соррель, стоявшая поблизости, сердито смотрела на преобразившуюся паучиху, но руку с эфеса меча убрала.
Подчиняясь молчаливому сигналу, ведьмы отряда Тринадцати разошлись, готовые оседлать драконов. Кирена следила за ними. Ее жуткие, бездушные глаза постоянно моргали. Потом у нее застучали зубы.
– А ты сегодня… другой, – бросила Дорину Манона.
Он невозмутимо пожал плечами:
– Если хочешь, чтобы твою постель согревал тот, кто робеет от каждого твоего слова и подчиняется каждому приказу, поищи в другом месте.
Взгляд Маноны зацепился за шрам на горле Дорина.
– Я так еще и не убедилась, короленок, что тебя самого стоит оставлять в живых, – прошипела она.
– И чем, ведьмочка, я могу тебя убедить?
Он даже не пытался скрывать чувственное обещание, звучавшее в его словах, и их резкость.
На виске Маноны дрогнула жилка. Дорина окружали существа из легенд. Ведьмы, паучиха… Возможно, и сам он был персонажем одной из книг, которые еще давно, в бытность стеклянного замка, приносил читать Аэлине. Тогда она звалась по-другому и в замке находилась не по своей воле. Но никто из них не выдержал бы разверзшейся ямы, что была у него внутри.
Хмуро поглядывая на босые ноги, Кирена растирала озябшие бока. Движения ее подозрительно напоминали шевеление клешней.
Когда он узнает от этой твари все, что нужно, проникновение в Морат… все равно останется сродни самоубийству.
Дорин вновь почувствовал на себе тяжелый взгляд Маноны, но не отвел глаз и не поежился, даже когда она сказала:
– Если тебе настолько не дорога своя жизнь, что ты готов поверить этой твари, изволь, бери ее с собой.
Это звучало как вызов. Как призыв смотреть не в сторону Мората и не на паучиху, а заглянуть вглубь себя. Ведьма ясно увидела, чтó гложет ему грудь, словно такое же чудовище обитало и в ее душе.
– Довольно скоро мы убедимся, правду ли она сказала о крошанских ведьмах.
Кирена сказала правду. Во время ее речи эфес Дамариса потеплел. У Дорина был свой расчет. Встреча с крошанками отвлечет Манону и остальных ведьм ее отряда. Вот тогда-то он и вытащит из Кирены все необходимые сведения.
