— Достали своими россказнями! Всё "Мартер", "Мартер", а обо мне ничего! Я ведь тоже птица не малая! Могли бы хоть, словом обмолвиться.
А по правде сказать, он был доволен. Если о нём не говорят и даже не упоминают, что сбежал ещё кто-то, есть вероятность, что его искать не будут. Быть может, в возникшей суматохе, надзиратели не успели сообщить о "Лесник", а позже никто из них не выжил.
— Ты в Законе? — Спросил его Спайк.
— Да что ты? — "Лесник" отмахнулся от него, как от чумного, — мне в Закон? Ростом не вышел. Да и не хочу я. Хлопотно очень. Не для меня такая честь. — Он сел и показал одну из татуировок. — Ты об этом? Знак Законника. Это, Спайк, провокация. Кинули меня коллеги. Чтобы не делиться, сдали копам. А что бы из "зоны" я им не "хват" предъявил, орла нарисовали. В "зоне" самозванцев не любят. Если носишь орла, а сам не в Законе, на перо посадят — однозначно.
— Что значит, "на перо"?
— На нож.
— А откуда в "зоне" нож?
"Лесник" засмеялся:
— Ты как вчера родился. Ножей в "зоне" хватает. Думаешь, я чего с тобой рванул? Шанс был. Теперь доберусь до коллег и всех, — он провёл пальцем по горлу, — а там хоть на гильотину, хоть на перо. Но только после того, как обоссу их могилы. Нам бы только до Балбарона добраться.
— Тебе хорошо, — позавидовал Спайк, — ты хоть врагов своих знаешь. И за дело попал, а у меня и враги неизвестны, и дела никакого нет.
— Да брось ты! — "Лесник" не поверил, — дела нет у него! Станцию взорвал? Вот и дело. Только за тридцать кусков я бы за это не взялся. Мало. Миллиона три кинули — я б ещё подумал.
— А люди?
— Какие люди? — не понял "Лесник".
— Люди, которых бы ты взорвал?
— А при чём здесь люди?
— А при том! — распалился Спайк и вскочил на ноги, — люди садятся в корабль, куда-то летят, у них какие-то планы, их ждут дети, а может с ними летят, а ты приходишь и взрываешь их из-за каких-то трёх миллионов!
Под конец своей речи, он уже кричал и сжимал кулаки. "Лесник" даже испугался:
— Ты чего? Ты за тридцать "кусков" рванул.
— Да не рвал я ничего! Не рвал, понимаешь?
Будь у "Лесник" а рубашка, или пиджак, Спайк бы ухватил его за грудки и тряс бы изо всех сил. Но "Лесник" был по пояс голый, а накопившаяся ярость, искала выхода. Спайк отвернулся и со всей дури ударил кулаком в переборку. Облицовочный пластик треснул и мелкие кусочки посыпались на пол. Спайк на этом не успокоился. Частыми и сильными ударами, он начал добивать облицовку.
— Не рвал я никого! Не рвал! Всех сожрали! Я едва ушёл. Эти твари, ботинок с ноги сорвали, — он повернулся, — ты, говоришь, я взорвал. Все говорят, что взорвал. А не было ничего! Не было этих денег вонючих. Не было! Что мне было сдохнуть там, что бы мне поверили?
