— Вейдер, дружочек, что вы там делаете? Слазьте немедленно! Это же черный мустафарский хрусталь, ручная работа!
— Да, учитель. Только если этот старый шаак в сторону не отойдет, я его придавлю. А не придавлю — так потом пришибу. Потому как он сам нарывается.
— Будьте сдержаннее, лорд Вейдер. И проявите терпимость.
— Повелитель, он меня достал! Он без мата вообще разговаривать не умеет!
Старый ситх тут же разразился нецензурной тирадой, словно специально подтверждая слова ситха молодого.
— Это ужасно. Но проявите снисходительность, друг мой. Не я ли учил вас уважать старого и не обижать слабого?
— Когда это? — озадаченно уточнил Вейдер, которому по поводу наставлений учителя о старых и малых, ничего, кроме погрома в Храме джедаев не вспоминалось.
Слава Силе, озвучивать свое недоумение простодушный ученик не стал. Не успел, просто. Палпатин заговорил раньше.
— Лорд Вейдер! Я приказываю вам не причинять сколько-нибудь серьезного ущерба этому существу, ибо это и мое тело. И оно дорого мне как память. Такова моя воля!
— Да свершится воля императора.
Дарт Вейдер спрыгнул с люстры и тут же активировал меч. Соперник уже поджидал его со своим (вернее — вейдоровским) оружием. Первые несколько минут бой шел на равных. Но в сервомоторах протезов молочная кислота не образуется в принципе, а возраст тела от вселения в него новой души не уменьшился. Дарта Сидиуса одышка доконала.
Только публично признавать свое поражение ни один ситх не будет. Вейдер это по себе знал. Поэтому за миг до того, как его скрученный приступом удушливого кашля противник свалился с ног, вновь отступил на заранее оборудованные позиции — люстру, то есть.
— Приветствую вас, владыка тьмы Дарт Сидиус. Или имя Экзар Кун вам привычнее? — решил вступить в публичный разговор почти с самим собой Палпатин.
— Без разницы, бейнитово отродье! Мне нет дела до тех слов, которые вылетают из твоего поганого рта, ренегат! Я величайший и могущественнейший ситх этого мира. Измельчал народишко! Такое и разрушать противно. Но тем грандиознее станет МОЙ НОВЫЙ ТЕМНЫЙ МИР!
— Следует ли вас понимать так, что императорский трон вовсе не интересует владыку Тьмы?
— Трон? Этот что ли? — брезгливо поморщился Сидиус, оборачиваясь к возвышению за своей спиной.
Наверное, он хотел и еще что-то сказать, но разразился очередной нецензурной сентенцией. Не в адрес абсолютистского режима Палпатина, просто в кучу ящерициного дерьма наступил в темноте.
— А что, света нет? — с предельно искренним простодушием уточнил у пострадавшего владыки Тьмы Палпатин.
