* * *
Вызов повелителя раздался, как только Вейдер вошел в свой кабинет.
— Ну, что, друг мой, выплеснули на подчиненных собственный страх перед разговором со мной?
— Пожалуй, вы, как всегда правы, повелитель, — не стал отрицать очевидное младший ситх.
— А о том, как теперь новый адмирал с тем же командиром «Опустошителя», да и с прочими работать будет, не подумали?
— Продуктивно будет работать. Как и положено абсолютно преданному мне человеку, готовому выполнить любой мой приказ.
— Самое удивительное, что такого самодура, как вы, дружочек, на флоте не просто боятся, но еще и уважают.
— Наверное, потому, что, когда сегодня на крейсере начал перегреваться реактор, я не к спасательной капсуле рванул, а к контуру охлаждения. А что разумных презираю, так всех же скопом, не делая исключений по должности, богатству или национальности.
— А вы точно не делаете? Уверены? Впрочем, об этом не сейчас.
Вейдер смиренно склонил голову, ожидая оценку своих действий.
— Я крайне недоволен вами, лорд Вейдер. Крайне. Ваша самоуверенность и самонадеянность рвут мне сердце. Но, что сделано — то сделано. Останавливать спонтанно начатый разгром Альянса было бы совсем глупо. Завершайте операцию. Через несколько дней я прибуду на «Звезду смерти». Тогда и оценим результаты ваших экспромтов, друг мой. Постарайтесь не разочаровать меня еще больше.
— Да свершится воля императора.
Изображение императора на проекторе сжалось в точку и исчезло. Вейдер опустился в кресло и активировал деку с текущими бумагами. Война — войной, а документооборот по расписанию. Покойные демократы с Явина могли сколько угодно кричать об имперской бюрократии, но всякий, кто хоть раз руководил группой разумных числом заметно больше десяти, знает — без бумажек никуда. Кроме того, это здорово помогает не думать о предстоящей встрече с повелителем.
На рабочем столе возникли документы на помилование. Четыре папки готовы к подписанию. Трое контрабандистов, два человека и вуки, попали в камеры «Опустошителя», пока тот досматривал всех подряд, поджидая «Тантив». Дело четвертого — тоже контрабандиста и подельника вуки, помечено Юлареном вопросительным знаком. Контрабандист этот, некий Хан Соло — до кучи еще и дезертир. Ладно, хатт с ним, в конце концов, наверняка именно этот парень показал прочим, где у крейсера контур охлаждения реактора. Остальные просто не в курсе. Размашистая подпись лорда Вейдера появляется на документе. Только нечего хорошего пилота бандитам или мятежникам дарить. Не забыть распорядиться пристроить этого Соло в какую-нибудь подконтрольную государству контору для щекотливых поручений.
