Я повернулась к ней, ошарашенная.
– Кому?
– Мушкетеру. Он ведет двойную игру.
– С чего ты взяла?
– Все мужчины так поступают.
– Только не он.
– Как бы не так! Особенно он. Он подчиняется приказам Ришелье. Безоговорочно. Просто помни об этом. Ты – всего лишь средство для достижения цели. Если не будешь с ним держать ухо востро, за твою жизнь никто гроша ломаного не даст.
С этими словами она снова захлопнула ставни. Я растерянно побрела в сторону Сены, сначала медленно, а потом все быстрее, не оглядываясь до самого моста Сен-Мишель.
* * *
– Прозвучало так, будто она что-то знает, – сказала я Гастону. – Ну, то есть о Ришелье и его планах. Или о Себастьяно. Мне еще вчера вечером так показалось, когда они с Филиппом шушукались. Ты когда-нибудь говорил с Сесиль на эту тему? Прежде всего о Себастьяно?
– Ерунда, – возразил Гастон с набитым ртом.
Он опять велел слуге принести из «Золотого петуха» те маленькие паштеты, что месье Мирабо готовил для него собственноручно.
– Может, ты говорил об этом с Филиппом, а он потом с ней, – рассуждала я.
Слова Сесиль не шли у меня из головы. Она говорила так… убежденно, и это меня мучило. Я не сомневалась в правдивости ее рассказов о низостях Ришелье, но чтобы Себастьяно использовал меня для темных целей кардинала – это не могло быть правдой ни за что и никогда. Его влекло ко мне, поэтому он и встречался со мной, и ни по какой другой причине! И все-таки очень хотелось бы знать, почему Сесиль так настоятельно предостерегала меня от Себастьяно. Но Гастон лишь отмахнулся, когда я его об этом спросила.
– Это совершенно не важно. Все равно завтра вы оба уже вернетесь в ваше время, и вам не нужно будет ломать голову, что за интриги плетет здесь кардинал. Ах да, кстати – я-то уже знаю. Провел небольшое расследование. – Довольный собой, он откинулся на спинку стула, скрестив облаченные в дорогие чулки ноги. – Кардинал собирается при всех раздеть королеву, и для этого не побрезгует никакими средствами.
– Что значит – раздеть? – с сомнением спросила я. – Он хочет… э-э-э-м… увидеть ее голой?
Гастон непонимающе наморщил лоб.
– Нет, он хочет предать огласке ее преступные действия. Ведь это и значит «раздеть», не так ли?
– А, ты хочешь сказать «разоблачить».
– А это разве не то же самое? Ну, не важно, в любом случае кардинал собирается с королевой так поступить, – Гастон победительно проткнул пальцем воздух. – Потому что ему известен ее секрет деликатного свойства! У нее тайная любовная связь!
