Лицо Себастьяно приняло озадаченное выражение.
– Почему по Венеции?
– Я там часто бывала и очень люблю этот город.
– А зачем ты туда ездила?
– Первый раз я была там с родителями. Мой отец… ученый, я же тебе уже рассказывала. Он занимается раскопками всяких исторических достопримечательностей. Так я познакомилась с Венецией и полюбила ее.
Бросив красноречивый взгляд на Себастьяно, слово «полюбила» я выделила особо.
– Венеция, – медленно повторил он. Это прозвучало задумчиво и немного растерянно. – Я слышал о ней. Город, построенный в лагуне. Там много каналов и дворцов. И люди надевают маски на карнавале. Думаю, я с удовольствием когда-нибудь съездил бы туда.
Я взволнованно наблюдала за его лицом. Глаза выдавали, что он погрузился в глубокое раздумье. Во взгляде было что-то отсутствующее и вместе с тем ищущее. Еще чуть-чуть, и он вспомнит! Мне стоит только самую капельку помочь ему, все описать. Толпы людей у моста Риальто. Дворец дожей в лучах весеннего солнца. Золотого ангела на Кампаниле Сан Марко. Высокие колонны на Пьяцетте. Если только я распишу ему все в самых ярких красках, память обязательно вернется!
К сожалению, в эту секунду экипаж, дернувшись, остановился. Мы приехали.
* * *
Себастьяно, расплатившись с кучером, велел ему ждать до конца представления.
Театр находился напротив дворца, бывшей резиденции герцога Бургундского, про который Сесиль мне уже подробно рассказывала. Этому дворцу он и был обязан своим названием. Да и сам театр имел давние традиции. По словам Сесиль, уже несколько десятков лет в его стенах сменяли друг друга разные труппы. Та, где все главные роли исполняла она, вообще-то еще не обрела, по ее же самокритичному признанию, большой популярности. Но она заверяла, что это лишь вопрос времени, ибо особые надежды возлагала на пьесы собственного сочинения.
– Онавды фсе вудут левать у моих вок, – провозгласила она с полным ртом стеклянных шариков.
Я взяла Себастьяно под руку, и мы вместе прошли в зрительный зал, не очень большое помещение, освещенное свечами в настенных канделябрах и люстре. Зал от зрителей не ломился, свободных мест хватало, так что мы сели совсем близко к сцене. К моему большому удивлению, там сидел Филипп, с благоговейным ожиданием глядя на завешанную плюшевым занавесом сцену. Он приоделся и на затылке перевязал светлые волосы новой шелковой лентой. Шляпу он положил на колени. Мы с Себастьяно заняли свои места, и он изумленно повернулся ко мне.
