«Понял!»— захотелось воскликнуть Кременецкому. Он едва сдержал себя. Вот она, разгадка! Свора дичающих стад! Цивилизация на пути к гибели! Разум не мог долго удержаться у хищников! А теперь, с этим выводом — скорее домой!
…Руль едва не выскользнул из окоченевших рук. Толчок вернул Кременецкого к реальности. Оказывается, почти нечувствительны от холода стали не только ноги, но и руки. Это было уже опасно. Кременецкий остановился, поставив мопед на откидную стойку, и, нагнувшись, приблизил руки к горячему двигателю. Деревню с домом церемоний запоминания-забывания он уже проехал…»
(И, значит… не просто — совпадение фамилий?
Но — что дальше?
Удар? Барьер?..)
«…Всё, хватит! Решено! Надо покинуть эту планету. Контакт с настолько чуждым разумом невозможен…»
(Ещё сомнения?
Нет! И всё вдруг — как-то иначе!)
«…Побег почти подготовлен, не ждать же, пока он сойдёт с ума от ночного холода и вечного ожидания боли. Но сначала надо подумать — что он скажет соотечественникам. Позже сделать это он не сможет, а пока только начало ночи, и бежать ещё опасно — самое время…»
(Так он — всё ещё в доме?
Всё — заново, сначала? Иная… версия?)
«…Запястья были скованы так, что ладони лежали на изголовье кровати, мешающем и сжимать, и разжимать затёкшие кисти рук; отвыкшее от сна без теплоизоляции тело била дрожь; саднили ноги, исхлёстанные тонкими металлическими прутьями по всей длине от пояса до ступней (к тому же, возможно, утыканные какими-то тупыми иглами, хотя часть их и осыпалась, когда он напряг кожу)… И это разумные существа? И вместе с тем — относительно высокоразвитая техника…
…Нет, не с этого надо начинать. У этих существ смысл жизни — не в развитии их разума. То есть разум всё же, хотя и медленно, но развивается, однако лишь как средство удовлетворения низших, порождённых доразумной эволюцией потребностей: завладеть, отнять, причинить боль, убить… Даже более того — полученное помимо основной цели их жизни истинное знание намеренно извращается, дабы соответствовать многие века назад кем-то заложенным «основам», не соответствующим объективной реальности. Нельзя подрывать сложившееся миропонимание… Тысячелетиями нагромождавшиеся одни на другие нелепости — незыблемы; познание, сомнение, переубеждение — опасны; все должны мыслить по-старому, и все — одинаково. Боль, лишение свободы, смерть — средства пресечения попыток, узнать больше, чем знал… Но что за разум, пресекающий самого себя, возвращающийся в дикое состояние? Как объяснить это своим?
