Левая рука мгновенно рванулась по сигналу, выбив ключ из руки Дейрза, и тут же вернулась на прежнее место, чтобы я мог совершить задуманный манёвр. Ключ я не успел схватить, он упал куда-то в глубь кабины, но не об этом сейчас надо было думать…»
(Но… не Дайрени? Не Дензар?)
«…Земля провалилась вниз. Огромная перегрузка вдавила меня в кресло. Сзади донёсся вздох Дейрза. Ну что ж, всё идёт по плану. При такой перегрузке он ничего не сможет произнести, а звон падающего ключа вряд ли будет записан на плёнку…
— Командир, самолёт неуправляем, — сказал я специально для этой самой плёнки.
Перегрузка ещё не кончилась, и мне стоило большого труда отстегнуть ремень. Самолёт вошёл в «мёртвую петлю». Ключ со звоном упал на потолок. Если бы я хотел убить Дейрза, я бы катапультировал его сейчас. Только бы он не догадался, что я сейчас держусь только руками за подлокотники…
Всё прошло как нельзя лучше. Ключ я, правда, и тут подхватить не успел, но мне удалось и не упасть. Как только самолёт был готов войти в очередной вираж…»
(А… возможно, в самом деле?)
«…и перед носом удивлённого Дейрза, который и тут не успел сказать ни слова, нажать кнопку его катапульты. Опять наступила перегрузка — к счастью, я успел принять нормальное положение — а кабина наполнилась запахам дыма.
Выйдя из виража, я возобновил разговор с Землёй, одновременно отыскивая глазами упавший ключ… Конечно, они никак не могли поверить и понять, как произошла такая авария. Это был самый ответственный момент операции. Если бы они пришли к выводу, что я… неисправен, это был бы конец. Вот тут я переволновался по-настоящему. Но их убедило то, что Дейрз не произнёс ни слова. Они даже осудили его за трусость и нежелание спасти машину и «объект эксперимента», то есть меня. Конечно, они решили, что он выбросился по своей инициативе. Неужели всё действительно проходит так гладко? Неужели не будет потом никакого подвоха?…»
(Но что за история? Хотели найти — что-то о том, «земном» Герм Ферхе!)
«…На горизонте показались корпуса Института…» (Да, кажется — уже и видно!) «…Одновременно снижаться и искать ключ было небезопасно. Выручала быстрая реакция, которую предусмотрели те, для кого я был «объектом», рассчитывая, что и это послужит их интересам. Только с третьего раза, когда я уже начал готовиться к самому худшему, мне удалось найти и поднять ключ…
Теперь надо было доехать до ограды и не врезаться в неё. Напоследок я сказал в эфир, что делаю вынужденную посадку, так как самолёт потерял высоту. Не знаю, что думают в Институте, но вряд ли сообщение с аэропорта о моей вынужденной посадке передадут на проходную. На этом и строился весь расчёт.
