долгожданная пища.
- Сынок, - матушка Шаша нежно, с благоговением набрала горсть земляной крупы
(обыкновенного земного риса), который в гномьей культурной традиции наделялся
мистическими свойствами и считался праздничной едой. - Вижу, тебе удалось..., - она
осторожно поднесла ладонь к носу и вдохнула аромат, исходящий от светло-коричневых
зерен. - Спасибо, - медленно и аккуратно высыпав все до последнего зернышка обратна, она
крепко обняла сына. - Спасибо.
... Вокруг них царило настоящее столпотворение! Между повозками и улыбающимися
крестьянами стремглав носились маленькие гномы, детки, которые то залазили под
повозки, то прыгали на них. Другие пытались коснуться насторожено фыркающих
лошадей, не привыкших к такому интересу, другие - хватали все подряд из сложенных
мешков. Взрослые же , не обращая внимания на детвору, разгружали привезенные припасы.
Надо было видеть, с каким выражением лиц (хотя для людей чуть гротескные лица гномов
казались одинаковыми) они делали это! С какой, почти родительской заботой, мешки с
зерном ровно складывались один к другому, с какой тщательностью подбирались случайно
высыпавшиеся из ящика овощи...
Видя, как один гномов, с безобразной металлической культей вместо ноги, тоже стал
подбирать валявшиеся овощи с таким видом, словно это драконье золото, один из возниц, молодой, кровь с молоком парень, не выдержал и заржал. Ему, наследнику хорошего
земельного надела да доброго куса заливного луга, где можно было смело пасти целое
стадо коров, было до коликов смешно наблюдать, как древний увечный дед, подогнув
культю, неуклюже ползал по пыли и подбирал брюкву.
- Ха-ха-ха-ха! Вот же ..., - вдруг кто-то с силой треснул его по спине. - Что за дуре..., -
дурнея на глаза, парень резко развернулся и наткнулся на того самого пожилого возницу, что был на первой повозке. - Батя, ты что?
А тот не говоря ни слова, снова заехал ему по спине. Только в этот раз ударил он не рукой, а костяной рукояткой своей плетки. Знатным, хлестким вышел удар.
- Замолкни, дурья твоя башка! - прошипел мужик и, кивая на старого гнома, продолжил с
горечью. - Смотрю ряху отъел, а ума как не было, так видно уже и не будет. Ты чего горло
дерешь, как жеребец? ... Видно, забыл уже как люди голодают?! Да? - парень осунулся, словно из него резко вынули внутренний стержень и оставили одну лишь оболочку из
