12
— Но как же так, мисс? — разыграл я смущение.— Я — честный налогоплательщик. Что скажет печать, если я окажусь замешанным в неблаговидное дело? — Ну, хорошо,— нетерпеливо махнула она рукой.— Меня зовут Мэри Смит.
— Ну, да, я так и понял. И хотя это имя ничего не значило, я записал его рядом с адресом Вальдо.
— Теперь вам все ясно? — Да,— сказал я сухо.— Детали, конечно, очень сложны, но я постараюсь ничего не перепутать.
— Я уверена, что могу на вас рассчитывать. Я бы не пришла, если бы о вас так хорошо не отзывались. Прошу вас не проявлять никакой инициативы, мистер Крэг. Мне сказали, что вы славитесь своей инициативностью. Приберегите энергию для другого случая. Выполните в точности мои инструкции.— И прежде, чем направиться к двери, добавила: — Могу я прийти завтра часам к десяти? — Безусловно.
— Тогда до завтра. Она протянула мне руку, и я слегка пожал ее. Она кивнула и ушла, неловко ставя ноги в туфлях без каблуков. Я закрыл дверь и стал размышлять, как получилось, что я дал завлечь себя в эту аферу. Ведь дело было не только в пяти тысячах долларов, хотя и они, конечно, повлияли. В соседней комнате пишущая машинка Китти Коллевей застучала быстрее, она явно спешила закончить фразу. Я тупо смотрел на новые банковские билеты, потом начал раскладывать их, как игральные карты. Я слышал, что Китти вынимает лист из машинки. Потом почувствовал ее за спиной. Она смотрела на мой странный пасьянс.
— М-м-м! Еще тепленькие.— Китти вырвала у меня седой волос.— Это она их печатает? 13
— Они настоящие,— ответил я.— На ленте печать Калифорнийского банка. Тут пять тысяч долларов.
— Что у нее? — Как я понял, шантаж. Но она боится огласки. Некто на Риверсайд Вест имеет фотографии, которые ее волнуют. Китти негромко присвистнула.
— Фотографии, которые стоят пять тысяч долларов? — Двадцать тысяч,— уточнил я.— Эти деньги мои. То есть, мои и директора банка.
— Ты надо мной смеешься? — Нет, дорогая.
— За что такая сумма? Это опасные деньги? Я улыбнулся.
— Опасные, Китти? Подумай хорошенько: я должен просто-напросто оттащить эти монеты и забрать конверт с картинками. Я показал ей остальные деньги — старые купюры разного достоинства.
— Деньги настоящие,— заявил я,— а вот девушка поддельная.
— Когда она вошла,— сказала Китти,— я подумала: какая она странная! Я впустила ее к тебе, чтобы ты повеселился. Я решила, что она сбежала из психушки.
— Да,— согласился я.— Шляпа, пальто, весь облик! Она вырядилась как на потеху. Бриллианты — стекло, рыжие кудряшки — парик, и вряд ли она привыкла носить туфли без каблуков. Она явно хотела остаться неузнанной.
