Той же ночью Роналю приснился сон: во сне он сидит на веранде и внимательно просматривает дневную газету в отважном и искреннем намерении открыть тайну человеческого существования, и тут на крыльцо выскакивает его возлюбленный пес Чорный в модном сером костюме и с огромной костью во рту. Чорный возлагает кость к его ногам и наклоном головы дает Роналю понять, что ответ стоит искать на страницах экономического раздела, а затем дополнительно разъясняет глубоким человеческим голосом, слегка напоминающим голос теледиктора Гильада Адина, что род людской — это всего-навсего офшор.
— Офшор? — теряется Рональ, а Чорный кивает своей мудрой головой и рассказывает, что его налоговый консультант, инопланетянин с той же звезды, с которой прибыл сам Чорный, порекомендовал ему вложить прибыль в стартап экологического типа, потому что инопланетные налоговики это обожают. И что через несколько компаний-прокладок он очень быстро вышел на весь этот рынок развития жизни и новых биологических видов на отдаленных планетах.
— В целом, — объяснил Чорный, — всем понятно, что на развитии человеческого рода, как и на развитии других биологических видов, особо не прогоришь. Но поскольку речь идет о принципиально новой области, в которой черт знает что происходит с налоговой точки зрения, никто не может помешать мне выписывать по любому поводу гору квитанций.
— Я не верю, — отбивался Рональ во сне, — я отказываюсь верить, что наша единственная роль во вселенной — быть офшором, через который мой возлюбленный пес сможет отмывать деньги.
— Прежде всего, — заметил Чорный, — об отмывании денег никто не говорит. Все, что я зарабатываю, сразу становится белым, никаких фойлэштикес[18]. Речь идет только о полулегальном методе раздувания расходов. А вдобавок давай предположим, что я соглашаюсь с тобой и принимаю твою исходную установку: подлинная роль человечества — не в том, чтобы служить офшором. Если мы разовьем этот умственный выверт — какая же у человечества тогда роль? — Чорный помолчал и, увидев, что Рональ не находит ответа, дважды гавкнул, взял в зубы кость и ушел с веранды.
Утром Рональ проснулся и снова обнаружил бешеную эрекцию, а также не вполне объяснимые полизывания со стороны Чорного, носившегося по спальне безо всякой кости и совершенно голым. «Секс тут ни при чем, — было первой, однозначной мыслью, мелькнувшей в мозгу Роналя, — это дружба». Это больше чем дружба, это сама суть бытия.
