Рональ прошел мимо него, рискуя не заметить. Он слишком сосредоточился на поисках света хотя бы в одном окне собственной квартиры на третьем этаже. Чорный тоже был занят — его затуманенный взгляд восхищенно следил за руками продавца шаурмы, отрезавшими от вращающегося мясного конуса тонкие мясные пластинки. Но когда они наконец заметили друг друга, встреча была переполнена облизыванием и чувствами.
— Собака ваще, — заявил продавец, преклонил колено перед Чорным и положил несколько полосок жирного мяса поверх бумажной салфетки на тротуар, словно жрец, прислуживающий лохматому божеству. — Чтоб ты знал, сюда много собак приходит, и я им ничего не даю. Но этот? — Он показал на Чорного. — Это что, турецкий какой?
— Почему турецкий? — выпрямился Рональ.
— Да просто, — извинился продавец. — Я из Измира, вот и подумал. Я когда маленький был, у меня был вот точно такой, щенок был. Только он в доме писался, так папа мой разозлился и его прогнал, как будто он это специально. Но ты — ты человек хороший. Вот он у тебя убежал, а ты даже не сердишься. Не как эти арсы[17], которые лупят собаку поводком, стоит ей только остановиться посмотреть, как шаверма крутится.
— Он не сбежал, — поправил Рональ и опустил усталый лоб на крепкую спину Чорного, — он потерялся.
Ночью, в постели, Рональ решил, что напишет книгу. Что-то между поучительной притчей и философским трактатом. Это будет история о том, как король, которого любят все его подданные, теряет то, что ему дорого. Не деньги, нет, — может, какого-нибудь сына, или брата, или даже певчую птицу, если такого в книгах еще не было. Примерно к сотой странице книга превратится из аллегории в нечто более современное, повествующее об отчужденности, которую ощущает человек в современном обществе, — и не предлагающее особого утешения. К сто шестидесятой — сто семидесятой странице книга с точки зрения читабельности превратится в один из тех романов, которые хорошо проглатываются в самолете, но качеством будет повыше. К трехсотой странице книга превратится в приятное на ощупь пушное животное, которое читатель сможет обнимать и гладить, чтобы справиться с одиночеством. Рональ еще не решил, какую технологию использует, чтобы превратить книгу в приятное на ощупь животное, но, прежде чем заснуть, заметил про себя, что молекулярная биология и книгоиздательство двигались в последние годы семимильными шагами и сотрудничество между ними напрашивается само собой.
