— Кто сказал, что мы с тобой не трахаемся?
— Твой хуй, — ответила Ранана без тени провокации. — Потому-то я тебя и спросила про жену, чтобы понять, это ты просто больше меня не хочешь или у тебя что-нибудь более… — Она осеклась.
— Более что? — упрямо спросил Рональ, когда пауза затянулась.
— Дай мне секунду, — пробормотала Ранана, — я ищу более деликатное слово, чем «импотент».
— Ты раздуваешь бог весть что на пустом месте, — рассердился Рональ. — Ну был я один раз немножко уставшим и тревожным из-за работы — это еще не значит, что я импотент. Прямо сегодня утром у меня эрекция была. Не просто эрекция — прям-таки ненормальная эрекция.
Тут Рональ, снова вспомнив про Чорного, почувствовал, что его половой орган слегка твердеет, и безо всякой причины преисполнился чувства вины.
— Отлично, — сказала Ранана, — это уже радует. И с кем же ты разделил эту прям-таки-ненормальную эрекцию, с Нивой?
— Нет, — на миг занервничал Рональ, — сам с собой.
— Хорошо тебе, — улыбнулась Ранана своей знаменитой хищной улыбкой — улыбкой, с которой он до сих пор сталкивался, только когда речь шла о бизнесе, — и продолжила слизывать арбузный сок с пухлой руки.
Может быть, они бы даже и потрахались этой ночью. Не со страстью потрахались бы, а сердито так — Рональ пытался бы вызвать у себя желание и эрекцию и заодно заставить Ранану подавиться всем сказанным. Может быть, поди узнай теперь. Но телефон, завибрировавший в левом кармане его рубашки, ровно там, где сердце, смог повергнуть этот и без того омерзительный вечер в новые пучины.
— Прости, что мешаю тебе с немцами, — услышал Рональ сочащийся ненавистью голос Нивы.
— Нет-нет, кисонька, ты не мешаешь, мы как раз закончили, — залебезил Рональ, как делал всегда, когда был с клиентами, и, чтобы прозвучать еще убедительнее, бросил Ранане: — Итс май вайф. Ши сэйс хэллоу.[14]
Ранана поспешила ответить громовой отрыжкой.
— Господин Мэтинклот тоже передает привет, — сказал Рональ и тут же добавил: — Бедняга, слегка перебрал. Я только закину их с Инго в гостиницу и вернусь домой.
— Рональ, — рявкнула Нива в трубке. — Я не затем позвонила, чтобы проверить, когда ты вернешься. Я позвонила кое-что сказать.
— Я знаю, я знаю, прости, — извинился Рональ не задумываясь и попытался вырвать пульт из рук Рананы, сделавшей телевизор погромче.
— Твой пес, — сказала Нива после недолгой паузы. — Он сбежал.
Когда пес подпиливает лобзиком решетку на окне ванной комнаты и просачивается наружу по связанным вместе простыням, можно сказать, что он «сбежал». Но когда ты гуляешь с ним по улице без поводка и через час обнаруживаешь, что его нигде не видно, речь идет о чистом саботаже, и тут уж нечестно перекладывать ответственность за происшедшее на Чорного.
