— Ну это все знают. «Секрет».
— Ладно. — Травников подумал несколько секунд, покусывая большой палец. — Ты говорил, что читал Джозефа Конрада. Как назывался пароход в романе «Лорд Джим»? Который потонул с паломниками на борту?
Теперь Вадим задумался. «Вот же черт длинноногий, обязательно ему нужно меня к стенке припереть…»
— Не помню, — сердито сказал он. — Я не обязан помнить потонувшие пароходы.
— Ты же в моряки записался, значит, должен помнить. — В светло-зеленых глазах Травникова плескалось насмешливое выражение. — А какой корабль привез Миклухо-Маклая на Новую Гвинею и какой оттуда вывез — хоть это ты знаешь?
— Привез корвет «Витязь», а вывез клипер «Изумруд».
— Ладно. Ну иди, учись кораблевождению. Пока.
Легкой походкой Травников направился к выходу из спортзала.
— Валя! — окликнул Вадим. — Так как назывался потонувший пароход у Конрада?
— «Патна»! — крикнул Травников и скрылся за дверью.
Однажды Вадим спросил, откуда он родом, из приморского города, наверное?
— Нет, — сказал Травников, — я сухопутный человек. Из Губахи. Ты, конечно, знаешь, где находится этот населенный пункт. Не знаешь? — притворно удивился он. — А я-то думал, ты в географии разбираешься.
— Ах да, вспомнил: Губаха — столица княжества Лихтенштейн.
— Во, правильно! — Травников усмехнулся. — Там князя так и зовут: Губаха-парень.
По обыкновению, они потравили немного, а потом Травников все же, коротко, в отрывистой манере, рассказал о себе.
— Я родился в Губахе, городке в Пермской губернии, — там жил мамин отец, лесопромышленник — бывший, конечно, — папа у него работал на сплаве — сила неимоверная, бревна ворочал, — влюбился в дочку лесопромышленника, а она в него, — раньше умели любить — не то что твоя Анна Каренина…
— Она тоже умела, — заметил Вадим.
— Поженились, и две дочки у них родились — было бы больше, но тут мировая война — папа воевал на турецком фронте — тяжело ранен при взятии Эрзерума — выжил — гражданская началась — пошел в Красную армию — под Астраханью опять ранило — вернулся в Губаху — апрель девятнадцатого — как раз Колчака погнали за Каму — в Губахе черт ногу сломит — папа с недолеченной раной пошел дальше воевать — тут и я вскоре появился — с твоего разрешения…
— У меня, — сказал Вадим, — нет никаких возражений. А почему ты, сухопутный шпак, вдруг пошел в моряки?
— Ты, конечно, знаешь, что Губаха стоит на реке Косьва? — Травников с отрывистой речи перешел на обычный язык. — По Косьве все лето бревна плыли. Молевой сплав, понятно? Мы, пацаны губахинские, ныряли под плывущие бревна. Такая была игра. Я однажды нырнул, а выплыть — не могу. Сплошные бревна над головой. Задыхаюсь уже, нечем же дышать. Ногти рву о бревна снизу…
