Дымовые сигналы. — Встреча с народом Ямбы. — Мое первое жилище. — Некоторые странные блюда. — Таинственная депутация. — Моя свадьба. — Странное предложение. — Как я жил. — Лакомые «черви». — Я знакомлюсь с нравами дикарей.
ИНТЕРЕСНО было наблюдать способ сообщения дикарей между собой. Каждый последующий костер зажигался спустя несколько минут после того, как предыдущий разгорался полным пламенем. В конце-концов дым от всех костров в виде огромной пирамиды поднялся на большую высоту в тихом воздухе. Мне объяснили значение этого сигнала. Он должен был дать знать оставшимся на материке, что передовая партия, выехавшая к нам навстречу, нашла меня и четырех моих спутников, и что мы вернемся на материк все вместе теперь же… Я уже достаточно бегло разговаривал на языке чернокожих и недурно понимал их, если они не трещали слишком быстро.
Вскоре мы увидели ответные столбы дыма, поднявшиеся в разных местах материка. Каким образом посредством таких сигналов можно было дать знать о приезде белого, да еще таинственного, человека? Мне это было непонятно.
Тем временем Ямба занялась приготовлением большого пира для приезжих. Остатки большой черепахи заняли видное место на этом пиру. Ели чернокожие с невероятным аппетитом. Поговорив немного с туземцами, я сказал им, что нуждаюсь в продолжительном отдыхе, так как путешествие сильно утомило меня. Я повесил в тенистом уголке свой гамак и проспал с полудня до позднего утра следующего дня. Ямба заботливо охраняла мой сон и она-то и разбудила меня, сказав, что скоро должно начаться пиршество.
Чернокожие удалились и через некоторое время возвратились ярко раскрашенными. Их тела были покрыты желтыми, красными и белыми полосами. Эта разрисовка служила приготовлением к великому корреббори в честь моего прибытия, и я, понятно, должен был принять участие в этом празднестве. Корреббори у австралийских народов называется нечто среднее между религиозным обрядом и празднеством. Устраивается этот корреббори по самым разнообразным причинам. Всю ночь продолжался корреббори, обставленный большой торжественностью. От меня не требовалось многого. Я должен был сидеть тут же с дикарями, ударять палкой о палку и принимать участие в всеобщих криках. Это было нетрудно делать, но однообразие этого занятия так наскучило мне, что я еще до полуночи отправился в свой гамак.
Утром следующего дня мы увидели целую флотилию плотов, приближавшихся к нам со стороны материка. Вскоре на берег сошло около пятидесяти туземцев. При виде меня и моих вещей они выразили то же самое удивление и испуг, с которыми я уже достаточно был знаком. Несколько часов спустя мы все покинули остров. Впереди всех ехал на своей лодке я. Эта лодка, между прочим, вызывала у дикарей не меньшее удивление, чем и я сам. Дикари быстро двигали вперед свои плоты, действуя только одним веслом. Это весло они погружали в воду сначала с одной стороны плота, а затем быстро перебегали на другую сторону.
