Безостановочно мы плыли день и ночь, встречая иногда акул, которые однажды долго следовали за нашей лодкой. На десятый день, утром, Ямба вдруг схватила меня за руку и прошептала:
— Мы приближаемся к земле.
Я быстро вскочил на ноги. Впереди, в тумане, неясно вырисовывались очертания земли. Судя по размерам, это был материк. Но мы не спешили пристать к нему. У входа в большой залив лежал небольшой островок. Мы направились к нему и высадились здесь, чтобы отдохнуть день-другой от нашего плавания. Как только мы сошли на берег, Ямба и ее муж развели несколько больших костров. Дым костров должен был, очевидно, служить сигналом для их друзей на материке. Сначала они нарубили моим топором множество зеленых ветвей и сложили их в виде пирамиды, а потом добыли огонь посредством трения двух кусков дерева. Высокие столбы дыма поднялись к небу.
Вскоре и на материке показались дымовые столбы — ответ на наши сигналы.
Прошло немного времени после обмена дымовыми сигналами (способ этот, как я узнал позже, очень распространен между дикарями Австралии), и мы увидели три плота, направлявшихся в нашу сторону. На каждом плоту было всего по одному человеку. Я смотрел на их приближение со смешанным чувством надежды и страха.
«Я во власти этих людей» — думалось мне.
Но дурные опасения только на минуту промелькнули в моей голове. Спокойный вид Ямбы подействовал на меня ободряюще, я перестал бояться. Со слов Ямбы я знал многое о дикарях ее родины, знал, что бояться их не мешает. И все-таки я ожидал прибытия плотов спокойно, по крайней мере, внешне. Тем не менее я позаботился, чтобы муж Ямбы первый встретил их. От чести быть первым я уклонился.
Муж Ямбы пошел навстречу к прибывшим дикарям. Они, выйдя на берег, остановились и ждали, пока муж Ямбы подойдет к ним. Они медленно приближались друг к другу. При виде меня туземцы перепугались. Муж Ямбы доказал им, что я такой же человек, как и они, хотя и более могучий и таинственный. Правда, моя кожа была сильно загоревшей, но все же она сразу бросалась в глаза своим цветом, при сравнении с кожей дикарей. Именно цвет моей кожи и поражал туземцев. Они робко дотрагивались до нее, ощупывали мое тело, ноги, руки. Им очень хотелось узнать, чем именно было покрыто мое тело. Они не верили, что кожа может быть такой светлой. Мало-помалу любопытство туземцев было удовлетворено, и возбуждение их улеглось. Они занялись теперь подачей новых дымовых сигналов своим друзьям на материке. На этот раз было разложено пять отдельных костров, расположенных кругом.
