После обеда, во время отлива, я обыкновенно купался, если поблизости не было акул. После купанья некоторое время бегал по берегу, а затем возвращался в свое жилище. Здесь я громко читал по-английски, читал просто ради удовольствия услышать хоть собственный голос. Книга была англо-французским справочником, я взял ее со шхуны.
Иногда на острове появлялись черепахи, они клали свои яйца в песок. На берег они выходили только по ночам, во время прилива. Когда мне хотелось полакомиться черепашьим мясом, я переворачивал одну из них на спину и оставлял так до утра. Утром я убивал ее топором. Щиты черепах шли у меня на расширение моих посевов. Мои нивы росли и росли и с течением времени заняли значительную часть островка. Маис и пшеница росли очень хорошо, и я обыкновенно успевал снять три жатвы в году. Солому я употреблял для подстилки. Вскоре, однако, я устроил себе гамак из кожи акулы. Спать в нем было покойнее: на песке меня постоянно беспокоили различные насекомые.
Часы. — Постройка лодки. — Ужасная ошибка. — Черепахи. — Бруно. — Парус! — Приятные гости. — Мой календарь. — Наконец, люди!
Я СИЛЬНО тосковал на островке. Победить эту тоску мне было необходимо. К счастью, я был очень живого и деятельного склада человек, а в детстве любил заниматься гимнастикой. Теперь я сделался очень искусным акробатом и мог раза два-три перекувырнуться в воздухе, прыгая с крыши моего жилища. Кроме того, я очень высоко и искусно прыгал с палкой и без нее. Этим я старался разогнать тоску.
Долго я думал о том, как бы мне устроить себе более или менее верные часы. Я решил в конце концов устроить на песке солнечные часы. Укрепив совершенно перпендикулярно длинную палку, я устроил около нее круг при помощи жемчужных раковин и колышков. Часы я высчитывал по длине тени, отбрасываемой палкой. Спать я всегда ложился с заходом солнца, а с восходом вставал.
И все же, несмотря на все мои старания заинтересоваться чем-нибудь, развлечь себя, мной часто овладевали приступы тоски и отчаяния. Я боялся потерять рассудок, сделаться идиотом. Много времени прошло, прежде чем я справился с этой тоской. Трудно мне было бороться с ней. Ведь кроме узенькой полоски песка не было ничего, что могло бы спасти меня от сумасшествия.
Но несмотря на кажущуюся безнадежность моего положения, я никогда не терял уверенности, что когда-нибудь смогу спастись с этого острова. Вскоре эта уверенность привела к тому, что я решил начать постройку лодки.
