Если у вас есть сын, не растите его.
Если у вас есть дочь, кормите ее сушеным мясом.
Разве вы не видите, что Длинная стена
Покоится на костях.
Возникнув из культуры, превозносившей сыновей, как то делается в Китае, короткое четверостишие ярко отражает чувство беспомощного отчаяния, порожденного бездонным аппетитом стены на мобилизованных работников: зачем вскармливать сына? Только для того, чтобы он погиб при строительстве стены?! Другой миф относительно возведения стены рассказывает, как император создал девять солнц, бесконечно продлив рабочий день и тем самым ускорив строительство (к счастью строителей, как далее повествует предание, к ним на помощь пришел добрый дух, скрыв восемь солнц таким же количеством волшебных гор, которые впоследствии соединились, образовав Длинную стену).
Вероятно, самой известной из легендарных жертв стены является Мэнцзян, преданная жена, отправившаяся к северо-восточному окончанию стены, Шаньхайгуань, куда ее мужа насильно послали на работы, чтобы отнести ему теплую одежду на зиму (в одной из версий легенды говорится, будто мужа Мэнцзян оторвали от нее в их брачную ночь). Однако, добравшись до места, она обнаружила, что он уже умер от холода и истощения. От ее рыданий стена открылась и показала его кости вместе с останками тысяч других рабочих. Она перехоронила их, а затем — чистая и добродетельная китайская вдова — бросилась в море. В другом варианте говорится: распутный циньский император, случайно проезжавший мимо с инспекцией, так увлекся ею, что попытался сделать своей наложницей, но она избежала его ухаживаний, убив себя. Говорят, четыре скалы, выступающие из моряку Шаньхайгуаня, нынешней восточной оконечности Великой стены, являются ее могилой.
Один из самых ранних туристов, посетивших стену, Сыма Цянь, не стал смягчать слов, осуждая жертвы, которые Мэн Тянь заставил принести строителей:
«Я съездил на северную границу и вернулся по Прямой Дороге. Во время путешествия я видел Длинную стену и укрепления, построенные Мэн Тянем для Цинь, прорубающие горы и запруживающие долины, чтобы открыть Прямую Дорогу. Его в самом деле не заботили невзгоды простонародья. Когда царство Цинь разгромило феодальных правителей, сердца и мысли мира еще не успокоились, а раны не затянулись, однако Мэн Тянь как знаменитый военачальник не стал энергично убеждать, не уменьшал бремени, лежавшего на населении, не пестовал стариков, не жалел сирот и не трудился над восстановлением гармонии среди простых людей, но вместо этого по прихоти императора приступил к строительству».
