Несколькими движениями, несмотря на сопротивление девушки, он обмотал ее руки веревкой и убрал за голову.
— Я буду кричать, — испуганно предупредила Клео урага и с ужасом вдруг почувствовала его пальцы внутри себя.
— Горячая, — прошептал дикарь, чувствуя, как девушка пошла соками, а пальцы его увлажнились. — Кричи, — не стал отговаривать он. — Пусть и тебя услышат.
— А-а-а… — ее крик прервал поцелуй, жаркий, настойчивый.
Дикарь не привык, чтобы ему отказывали. Даже богини, такие строптивые и непокорные, как эта светлокожая наина. Она пыталась оказать сопротивление, но его напор сломил ее, ослабил, подчинил.
Мужские пальцы проникали внутрь, горячили, гладили ее чувствительное место, а рот искушал губы, захватывал их в плен. Клео горела, охваченная желанием. Она давно уже перестала скидывать с себя тяжелое тело. Ей нравилось находиться под мужчиной, чувствовать грубую силу дикаря. После стольких месяцев без секса она не раз ласкала себя, представляя в мечтах своего героя-спасителя со светлыми волосами, а теперь дикая страсть урага возбуждала ее, а тело просило разрядки. Теперь она стонала, извиваясь под ним, и словно умоляла о большем. Грудь стала твердой, округлилась, а соски как ягодки стали проглядывать сквозь ткань.
Дикарь разорвал накидку двумя руками и восхищенно уставился на полную грудь. У женщины их было две, но какие! Он жадно накрывал их поцелуем, катал возбужденный сосок языком во рту меж зубов, посасывал его и слегка прикусывал. Он знал, как доставить удовольствие женщине. Ни одна рабыня после ночи с ним не желала другого мужчину. Вот и женщина, к которой обращались все, как к богине, не стала исключением. Она постанывала и, раздвигая ноги, умоляла его войти. Дикарь еле сдержался. Он хотел распалить желание наины до предела, чтобы она в порыве страсти кусалась и раздирала его спину ногтями, тогда он будет удовлетворен. Тогда он, может быть, и проявит милосердие, которого он так и не дождался ночью. Те несколько часов до рассвета, находясь обездвиженным в хижине наедине с женщиной, источающей сладкий аромат, он пережил как страшный сон.
Но он ошибся, думая, что держит все под контролем. Женщина решила все за него. Как так произошло, он не понял, но, вдохнув воздух, дикарь почувствовал, что теряет рассудок. Запах светлокожей наины усилился, и дикарь не смог противостоять пожару, разгоревшемуся в его паху. На время был ослеплен и оглушен накатившей волной желания. Клео воспользовалась его состоянием и оказалась наверху. Теперь она готова была отомстить за промедление. Опустившись вниз живота, она схватила губками мощный ствол и прошлась язычком по гладкой головке, чувствуя ее необычный привкус, а потом взяла член в рот настолько, насколько смогла. Мужчина, казалось, озверел. С рычанием он схватил ее за волосы, пытаясь остановить, а в глазах все поплыло. Еще немного — и он прольется снова.
