— О, это замечательная идея, Майя.
— Элли, Элли, называй меня просто Элли.
Он смеется, а я решаю сосредоточиться на оставшейся части фильма.
— Что это, черт возьми, такое? — я просыпаюсь от звука мужского голоса, насквозь пропитанного недоверием. — Майя!
Я открываю один глаз и смотрю на плакат Ченнинга Татума, который я купила, и который висит напротив кровати с моей стороны. Джеймс стоит напротив меня, в его глазах пылает ярость.
— Я купила его в кино. Слишком хороший плакат, чтобы отказываться.
— Тебе сколько, пятнадцать? Плакаты с какими-то левыми мужиками не могут находиться в нашей спальне. Уставившись на нашу долбанную кровать!
— Отлично, — вздыхаю я, встаю с кровати и направляюсь в гостиную. Слышу, как он спрашивает, куда я, но я не отвечаю ему, потому что иду искать фотоальбомы. Достаю темно-красную кожаную книгу в переплете и просматриваю ее. Беру ножницы и вырезаю его прекрасные глаза. Захватываю клей и отправляюсь в нашу комнату, где Джеймс все еще стоит, уставившись на плакат. — Я вернулась, — усмехаюсь я и приклеиваю глаза к плакату. Как только все готово, поворачиваюсь к своему мужу. — А тебе идет. Теперь только ты можешь смотреть на нашу кровать.
— Ты просто приклеила мои глаза…
— Ага.
— Ты ненормальная?
— Ага.
— Я не это имел в виду.
Я зеваю и направляюсь в кровать, перед этим поставив клей на столик.
— Ага.
— Дыши, Джеймс. Просто дыши, — я слышу, как он бормочет, пока устраивается рядом со мной. Я не понимаю, почему он просто не сорвет этот плакат. Это, наверно, такой способ потакания всем моим прихотям из-за того, что он облажался.
Я хихикаю и немного к нему прижимаюсь.
— Ты назвал меня сумасшедшей, а разговариваешь сам с собой.
— Я успокаиваю себя, — ворчит он, словно обиженный ребенок, но успокаивается, окутанный теплом моего тела.
— Позволь мне, — я играю бровями и закидываю на него руку.
Он напрягается, прежде чем полностью расслабиться.
— Позволь мне успокоить тебя, малыш.
— Мне по-настоящему повезло, определенно.
Я все еще плохо себя чувствую из-за того, что попросила развод и была той еще сукой, начиная с нашей помолвки. Первое, что я сделала этим утром — это позвонила своим влиятельным знакомым в этом городе. После того, как нашли детский дом, в котором были Джеймс и его брат, мои люди теперь ищут самого брата и каких-либо родственников. Я ему ничего не сказала. Не хочу, чтобы он думал, будто я вмешиваюсь.
Это адски раздражает, когда ты хочешь сделать кого-то, кроме себя, счастливым.
