Всю ночь Эвмену пришлось налаживать работу административного аппарата города. Дело откровенно скучное, неблагодарное и трудоёмкое… К счастью, к утру с большей частью проблем разобраться всё же удалось, но лечь поспать Эвмен не успел.
— Стратег, пришёл гиппарх Эстарх, — заглянул в комнату соматофилак.
— Впускай.
— Стратег, погребальный костёр приготовили, тело Архидеоса уже на месте, сейчас читают молитвы жрецы.
— Ну что ж, пойдём на площадь.
Эвмен с Эстархом двинулись под охраной десятка соматофилаков — всё же город только перешёл под контроль Пергама, к выходу из дворца. В лицо ударили рассветные лучи солнца — как же приятно было выйти на улицу после бессонной ночи именно в это время, когда утренняя прохлада ещё приятно ласкала кожу, а уже вышедшее солнце лишь согревало, а не палило с небосклона….
На площади, в окружении караула аргираспидов, уже стоял погребальный костёр с телом. Вокруг толпились горожане — похоже, своего тирана люди действительно любили и уважали. По крайней мере, вся площадь была забита под завязку, хотя, казалось бы, только вчера город был захвачен, а аристократия вырезана на глазах у людей. Что ж, это доказывает правильность идей Эвмена — опираться на аристократию далеко не лучший выбор, если хочешь создать единое, мощное государство…
Кое-как пробивая коридор в толпе, соматофилаки расчищали путь для Эвмена с Эстархом. Люди, видя вооружённых солдат, пытались расступаться, но получалось не очень — толкотня была ужасная, не заметившие соматофилаков люди сердито толкали пытающихся расступиться обратно. В общем, всё как обычно… Но, наконец, стратег с гиппархом подошли к оцеплению аргираспидов. Жрецы как раз закончили свои молитвы — к подножию костра уложили принесённых в жертву животных.
— Стратег, прошу… — обратился, судя по всему, главный жрец. И не разберёшь особо — все бородатые, все одеты в одинаковые балахоны… Надо будет узнать.
Эвмен, поднялся по специально приставленной лестнице — костёр высотой примерно достигал человеческого роста, и пробрался по скользкому от масла хворосту к телу. Он долго думал, как выразить своё уважение, что сказать людям и, как ему казалось, придумал наилучший выход. Оглядев толпы людей, затихшие в ожидании речи, Эвмен слегка улыбнулся — её не будет.
Стратег молча поклонился — в пояс, телу Архидеоса, постояв так несколько мгновений, он выпрямился и вложил золотую драхму в рот мертвецу. Всё в гробовой тишине — ни вскрика, ни кашля, все молча наблюдали за стратегом. Спустившись, Эвмен протянул руку — ему тут же дали факел, и подпалил хворост. Огонь, пару мгновений словно в задумчивости, нехотя расходился по древесине, но, дойдя до промасленного хвороста, с невероятной мощью полыхнул во все стороны, охватив весь костёр. Люди, стоявшие вблизи, торопливо отпрянули — так дохнул жар на окружающих.
