— Нита, ты — моя жизнь. Я люблю тебя.
И мой ответ тонет в прерывистом вздохе, растворяется в душистом мёде его губ. Боги, ради такого счастья стоило перенести все те страдания, что выпали на мою долю…
Вот сказал бы мне кто-нибудь еще два месяца назад, что я выйду замуж, да еще и за вейра — и это при том, что половина населения Алерии считает их исчезнувшими, а другая твердо верит, что здесь живут страшные чудовища, удерживаемые только Велларийскими горами — рассмеялась бы в лицо шутнику, да еще подумала, не вызвать ли к нему врачевателя душ. А теперь вот стою у зеркала, боясь взглянуть на свое отражение. Через несколько минут я стану замужней — ох, неужели это и правда про меня? — женщиной.
Решившись, поворачиваюсь к зеркалу — и замираю. Никогда ни у кого не было свадебного платья прекрасней, это уж точно! Тончайшая паутина чистого золота закрывает все тело, от шеи до кончиков пальцев, подчеркивая каждый изгиб точеной фигуры, от колен расходясь длинным шлейфом. Спина же полностью обнажена, открывая взгляду каждый мускул под золотистой кожей. Тойр всегда говорит, что у меня великолепная спина — так чего же удивляться, если он и платье создал под стать своим желаниям? Да, это свадебное платье и правда из чистого золота, потому что мой будущий муж — один из немногих вейров, обладающих магией металла. И мои робкие попытки объяснить, что по человеческим приметам жених до свадьбы не должен видеть платье невесты, натолкнулись на заявление, что, во-первых, мы в Вейране, а во-вторых, видеть платье может и нельзя, а вот насчет сделать его самому в этих моих приметах ничего не говорилось… В каштановых волосах суетятся маленькие райли — еще одно вейранское чудо, — заканчивают укладывать непослушные пряди. Пятеро серебристых фей, в тон моим серым глазам, останутся в прическе до конца церемонии — это тоже идея Тойра. А райли — они за парочку разделанных тушек местных кабанов еще и не на такое готовы.
Оборачиваюсь на скрип открывающейся двери и снова, в который уже раз, тону в синих озерах глаз моего мужчины. Опираюсь на теплую сильную ладонь:
— Пора, любимая. Готова?
О чем ты говоришь, сердце мое, для тебя я пойду хоть на край света…
Сердце пойманной птичкой колотится в груди — что он скажет? Обрадуется ли? Или наоборот… Нет, даже не хочу об этом думать! Сердито взъерошиваю свои непослушные каштановые волосы — что случилось с той Нитой, которой я когда-то была? Разве я хоть раз колебалась, придумывая себе разные варианты развития событий, когда можно просто подойти и сказать?
