Машина тронулась с места.
— Или к противотанковому рву везут, где сады Агробазы и колхоза Горького, — предположил кто-то, — или к «Кальчикстрою».
Когда фургон остановился, приговоренные оказались у края рва. Они пригнулись, всматриваясь в темноту, и приготовились к прыжку. На мгновение их ослепил свет фар нескольких автомашин. Выстроившись полукругом, гитлеровцы стали медленно приближаться к противотанковому рву. Резкий окрик офицера зондеркоманды подхлестнул немцев, и они ускорили шаг.
— Прощайте, братья! К бою! Души фашистов!
Узники рванулись вперед под градом пуль. Мазая заслонили, прижали к земле. Но он вскочил, выхватил у растерявшегося от неожиданности гитлеровца автомат, и, поднявшись во весь рост, дал очередь по шеренге палачей.
В него стреляли из автоматов, пистолетов. Он упал, но снова поднялся, залитый кровью, в последний раз шагнул вперед…
Человек легендарной судьбы упал с автоматом в руках. И тогда же родилась легенда о его бессмертии.
* * *
Да, Макар Мазай остался жить: теперь уже в памяти народной.
Открытый всему доброму, веселый Мазай с серыми, вечно смеявшимися глазами, в песнях встает таким, каким его видели в последние часы жизни, — суровым и непреклонным мстителем за горе и слезы, которые принесла народу коричневая чума фашизма.
Много сложено легенд о Макаре Мазае. Всю свою любовь, свое уважение к великому сталевару вложил в них народ.
Вот одна из таких легенд.
К Мазаю в камеру смертников пришли особо уполномоченный Винклер и шеф полиции Шаллерт. С ними двенадцать автоматчиков. По знаку Шаллерта на Мазая накинули плащ, дали шапку и повезли его На завод имени Ильича.
У заводских ворот Мазай увидел вывеску: «Крупп фон-Болен».
— Сегодня Крупп болен, а завтра его похороны, — усмехнулся Мазай.
Мазая привели в мартеновский цех, где одну печь еле-еле наладили по-кустарному и сварили стали на один ковш.
Поставили Макара Никитовича перед микрофоном; громкоговорители должны были разносить его слова по всему заводу и городу.
— Сейчас объявит свою волю новый хозяин завода — господин Макар Мазай, — сообщил Винклер.
— Нет, я не новый, а старый хозяин завода, такой же хозяин, как и вы, дорогие ильичевцы. Фашисты хотят нашей советской стали. Они ее получают: советские воины заливают им глотки расплавленной сталью. Скоро от гитлеровцев здесь и шлака не останется. Смерть немецким оккупантам!
И тогда фашисты схватили Макара и бросили его в ковш с расплавленной сталью.
Слиток этот будто бы сохранился до освобождения Мариуполя. Ильичевцы сделали из стали, в которой сгорел Мазай, броню для танка «Макар Мазай». И танк этот прошел сквозь огонь сражений в Германии, первым прорвался к рейхстагу…
