Мазай отказался взять в руки список.
— Известно ли вам, что германское командование, желая убедить того или иного несговорчивого, но перспективного для нас человека, приговаривает к смерти сто — двести его знакомых и сослуживцев, и судьба их зависит от его воли? Он может спасти их или погубить. Очень возможно, что и вам придется решать участь многих людей.
В кабинет вошел Шаллерт. Он бегло взглянул на листы допроса и сказал:
— Господин Каркерт предъявил вам список арестованных рабочих завода. Вы можете стать их палачом. Понимаете: или людей этих расстреляют, или вы будете вместе с ними работать. Кстати, в таком положении уже оказывались некоторые ваши знакомые.
Мазай молчал.
— Один из ваших друзей, — продолжал Шаллерт, — отказался помиловать группу приговоренных, и они были расстреляны. Узнав об этом, ваш знакомый схватился за сердце и упал мертвым. И сам погиб, и других погубил… Рекомендую ознакомиться с этим списком и подумать о судьбе приговоренных вами… Подумайте, пока я обедаю.
Каркерт в упор рассматривал Мазая. Сталевар по-прежнему молчал.
Вернувшись через час, шеф полиции откинулся в кресле:
— Так как же, Мазай, вам выпутаться из этой ситуации? Убьете сотню-другую своих товарищей? — Похлопав ладонью по списку, Шаллерт усмехнулся:
— Могу добавить, что при расстрелах присутствует и сам упрямец, вроде вас. Представляете себе, на ваших глазах убивают людей, которых вы можете спасти. И мы предупреждаем приговоренных, что перед ними стоит человек, от воли которого зависит жизнь каждого из них. Вообразите, как это трогательно, когда обреченные протягивают с мольбой руки к своему палачу, в данном случае — к вам…
Шаллерт вызвал конвоиров и сказал Мазаю:
— Раз вы упрямитесь, будем торговаться. Если не сторгуемся сегодня, завтра этот список удвоится, и вам придется расплачиваться дороже. Поразмыслите в камере — вам предстоит бессонная ночь, насколько я понимаю…
Перед «четвертым методом». — Конвейер пыток
Несколько дней Макара Мазая не вызывали на допрос.
Сегодня утром его водили через двор к врачу. Немец в белом халате измерил давление, послушал сердце, легкие, осмотрел с головы до ног и приказал одеваться. Врач появлялся на сцене, когда начинали применять «четвертый метод» допроса.
Возвращаясь через двор, Мазай услышал родной голос. Марфа Дмитриевна стояла за воротами рядом с сестрой Катей. Сдерживая рыдания, она крикнула:
— Макар, когда увидимся? Ребятишки заждались! Я хочу тебе сказать…
