Глухой? Или притворяется? И продолжали допрашивать, надеясь выбить из парня признание, что он Мазай.
Их разочаровал один из прибежавших полицейских:
— Не Мазай! Я Мазая не раз видел.
В одной квартире полицейские нашли раненого молодого парня.
— Это мой сынок, — плача указала пожилая женщина на лежавшего. — На заводе получил травму. Еле дошел, пиджак в цехе оставил. Там документы.
— Смотрите, если обманываете, ответите в гестапо, — предупредил полицейский. Он зашел в соседнюю квартиру и спросил, есть ли кто-нибудь с завода?
— Как же, есть, вот я, например, слесарь из инструментального. Вот документ, — сказал рябоватый мужчина.
Полицейский привел его к раненому и спросил:
— Знаете его?
— Не верят, что это мой сын, — снова запричитала женщина.
— Правда, правда, ее сын, — подтвердил слесарь. — Я его на заводе часто вижу.
Полицейские ушли, но через несколько минут вернулись обратно разъяренные:
— Скрываете раненого красноармейца!
Всех троих — женщину, слесаря и раненого — увели.
Облава продолжалась.
Всюду полицейским отвечали: «Нет, Мазая здесь никто не видел!» И потом измученные напряжением люди передавали друг другу с удовлетворением:
— Значит, Макара Никитовича не нашли!
Боевые друзья с Новотрубной. — Выстрел у кинотеатра
Между тем во второй день облавы Макар Мазай действительно был на Новотрубной, встречался с друзьями. Кто-то предупредил его о появлении полицейских, и Макар успел скрыться, закрыв лицо капюшоном плаща.
Удалось избежать ареста и тем четверым молодым подпольщикам, которые рвались на связь с Мазаем и еле успели к приходу полицейских перепрятать раздобытое накануне оружие. Их боевая группа родилась в первые дни немецкой оккупации. Однажды под вечер Николай Пащук увидел в окно, как дюжий полицай волочил по улице избитого старика-рабочего. Смелый парень схватил кухонный нож и бросился к двери. Его остановил дядя — Виктор Мамич. Мамич отличался завидным хладнокровием, выдержкой, умением держать себя в руках.
Николай Пащук попытался вырваться:
— Пусти! Лучше умереть, чем видеть, как мучают наших людей!
— Надо жить, чтобы умирали фашисты, а не наши люди! И нам стоит раскинуть мозгами, как такое дело провернуть! — веско ответил Мамич.
Поговорили с братом Николая, Василием Пащуком, привлекли в свою группу Александра Кравченко и Василия Долгополова. Решили раздобыть оружие и истреблять гитлеровцев при малейшей возможности. Молодые подпольщики дали клятву: «отомстим фашистским палачам за погибших товарищей, не дадим восстановить завод!»
