— А наша репутация? — Снова воспрял к жизни главный.
— А он вам ее спас.
— Э?
— Он застрелил вашего босса, ребята. В подставе вас не обвинят. Пусть ниггеры, что везли деньги, ищут его сами. Вы тоже ищете. Вслух. Не дошло?
— Ситуация дошла, Папа Лякур, но… Этот белый ублюдок в конец перепутал берега и мы просто обязаны… — Папа Лякур поднял руку и негр смолк.
— Вот что, ниггеры, — сказал старик для начала, обращаясь сразу ко всей возмущенной делегации, — мне не нравится слово, что вы употребляете для его названия. «Ублюдок». Оно не отражает сути.
— Почему это, Папа Лякур?
— Потому, — Папа Лякур говорил быстро, в своей привычной, агрессивно-насмешливой манере, — что, судя по всему, у этого парня, а правильнее сказать — мужика, яйца такие, какие и не снились никому из вас, да и мне, пожалуй, тоже.
— А это почему?!
— А это потому, ниггер, что он подошел к вам один, безоружный, без денег, в чужой стране, а ушел вооруженный, с деньгами, живой и невредимый. А вы, десять идиотов, у себя дома, вооруженные и с деньгами и тем, что вам кажется авторитетом, остались со своим голыми черными жопами. Ну, и кого тут яйца? У вас? Не думаю.
— Так что же, Папа, ты предлагаешь спустить такой беспредел на тормозах? — ошарашенно проговорил кто-то.
— А в чем беспредел? — Моментально повернулся Папа Лякур к говорившему. — Вот скажи мне, чувак, — он ткнул в сторону того морщинистым черным пальцем и тот бессознательно слегка отодвинулся, как отстранился бы от направленного, пусть и без злого умысла, в лицо пистолета, — если бы ты встретил белого в такой же ситуации, разве ты не захотел бы отнять его деньги?
— Я бы, конечно, захотел, но…
— Что — «но», ниггер? Почему?
— Он же белый, — да, Папа Лякур умел ставить перед людьми простые, но неразрешимые сходу, вопросы. Вот хоть этот. Как ни крути, а задумываться над тем, что разумеется само собой, дело, поверьте, весьма и весьма тягостное.
— А ты же черный. И чем ты недоволен? Белый сделал то же самое.
Воцарилась несколько напряженная пауза. Папа Лякур ей не тяготился, а остальным она понемногу начала поднимать накал. Но — в меру. С Папой шутки были хреновы и безо всякого вуду.
— То есть, Папа Лякур, ты хочешь сказать, прости, сказал, что ты не будешь помогать нам его искать? — Осторожно спросил кто-то, кто числился как-то само собой, за старшего.
— Я хочу сказать, что его незачем искать. Насколько я знаю, он никого не убил. Верно?
— Верно, — охотно отвечал старший, — кроме нашего босса.
