Родик в бешенстве глянул на Машу и злобно сплюнул…
…В «бытовке» – старой карете без колес – Маша поила Герстнера, Пиранделло и вздрюченного Родика молоком и кормила бубликами. Герстнер показывал на завышенную сажень Родика и кричал:
– Это нечестно!!! Так жить нельзя!..
– А так можно?!.. – показывал Родик на сажень подрядчика.
– Это ужасно и безнравственно!
– Я что, для себя? – орал Родик. – Себе эти деньги выгадываю?! Тому – дай! Этому – дай!.. Только успевай отстегивать! А с каких шишей? Из собственных? Так их нет у нас – вон, бублики вместо шницелей трескаем! Только Фросиным молоком и живы!
– Не подмажешь – не поедешь, – сказал Федор. – Россия…
– Я не хочу этого слышать!!! – завизжал Герстнер.
Родик рванулся к нему, схватил за отвороты сюртука:
– А железную дорогу хочешь построить?! Дело своей жизни до конца довести хочешь?! Вот и я хочу, чтобы в моей России была твоя железная дорога! Потому и не боюсь руки пачкать!..
Оттолкнул Герстнера, обессиленно сел, взялся за голову:
– Простите меня, Антон Францевич…
– И вы меня простите, Родик, – тихо сказал Герстнер и снова завопил, глядя из окна кареты на насыпь: – Где Тихон? Там кирки и лопаты растаскивают, а его нет! Куда подевался Зайцев?!
Зайцева инструктировал сам Бенкендорф.
– В Вене все узнаешь про Герстнера. До мельчайших подробностей. Под видом богатого скотопромышленника внедришься в австрийские ученые круги. Для поддержания контактов будешь вести разгульный образ жизни – рулетка, карты, вино, женщины…
– Ваше сиясь… Виноват… – залепетал Зайцев. – Я, конечно… это… с величайшим… Однако средства…
Бенкендорф снисходительно улыбнулся:
– Не волнуйся, братец. Для успеха операции…
В кабинет неслышно проскользнул адъютант, зашептал шефу.
– До конца года? – удивился шеф жандармов. – Странно. Иди.
Адъютант исчез. Бенкендорф снова поднял глаза на Зайцева:
– Легенда меняется. В Австрию поедешь под видом разорившегося помещика. Жить будешь подаянием, ночевать на улицах. Явишься в Вене вот по этому адресу, – Бенкендорф показал Зайцеву адрес и сжег бумажку на свече. – Пароль: «Уже зима, а снега нету». Отзыв: «И лето было без дождя».
Под уличным тентом своего заведения Арон Циперович пил пиво и утирал пот фартуком. В этот знойный полдень жизнь в Вене замерла, и в кабачке никого не было.
– Адам Ципровски?
Арон повернулся и увидел перед собой оборванного, нечесаного, босого человека, – вид тайного агента Тихона Зайцева полностью соответствовал легенде.
