— Садитесь! Подходите поближе! — гостеприимно пригласил вновь пришедших один из каторжников.
— Будьте гостем, мистер Холмс! — воскликнул другой.
— Я пригласил его в гости раньше тебя, Ник Стенли, — сказал Джон Клей. — Налей-ка нам посудину побольше, я потом тебе её верну.
Каторжник не стал спорить. Пошарив у себя за спиной, он вытащил на свет пустую жестяную банку, довольно большую, с отогнутым назад донышком, которое служило ручкой, и наполнил её до краёв горячим напитком.
— На, держи, Джони. Сказал бы раньше, что у тебя будет гость, мы бы покрепче заварили. А впредь, мистер Холмс, имейте в виду: здесь вам всегда рады.
— Спасибо! — сказал Шерлок. — Спасибо за угощение и доброй ночи!
— Идёмте, идёмте, сэр! — Джон помахал сидящим у костра и шагнул в темноту. — Не отставайте от меня — ночь-то безлунная.
Хижинка Джона стояла почти у самой изгороди, обносившей лагерь, в промежутке между нею и изгородью время от времени вышагивал часовой, и дорожка, по которой он шёл, была освещена коптящим масляным фонарём. Чуть поодаль торчала одна из караульных вышек, и над нею тоже расплывалось пятно света.
— Прошу вас, — Клей откинул циновку, висящую над входом. — Я тоже живу один, мы никому не помешаем. Сейчас, погодите, зажгу светильник.
Он поставил на что-то жестяную банку, опять чиркнул спичкой, и осветилась внутренность лачужки, пожалуй, ещё более тесной, чем лачужка Холмса, но оборудованной куда уютнее.
Прежде всего, её стены были сплошь завешены циновками, сплетёнными из расщеплённых стеблей молодого тростника и украшенными сухой травой и кусочками кожи в виде незамысловатых орнаментов. В одном углу хижинки располагались укреплённые друг над другом полочки из прутьев и древесной коры, на полочках стояли кое-какие предметы домашнего обихода. Лежанку тоже покрывала циновка, рядом с ней стоял крошечный табурет, смастерённый из обрубка древесного ствола с приколоченной к нему плоской круглой деревяшкой. Был здесь и стол, точнее, старый ящик, умело починенный и покрытый всё той же тростниковой плетёнкой. Оконце завешивала настоящая кружевная занавеска, но кружева были бумажные, искусно вырезанные из старой газеты. Светильник, который зажёг Джон, стоял на краю стола и представлял собой точную копию древнеримских терракотовых светильников, тем более, что был вылеплен из той же красноватой глины, только что не украшен орнаментом.
Возле самой двери к стене был прикреплён небольшой умывальник, материалом для которого послужила такая же жестяная банка, как та, в которой мистер Клей принёс «кофе». Под умывальником на деревянной подставке стояла кривая оловянная плошка.
