, при Азенкуре
[8].
— Ты хочешь сказать, что завербовал кучу папистов, — пренебрежительно бросил Геннадий. — Никто из них нам здесь не нужен. Скажу тебе откровенно, я бы с большим удовольствием увидел самого Мурада, молящегося в нашем соборе, чем какого-нибудь кардинала.
— Эти люди будут сражаться за нас, — настаивал Константин, прислушиваясь к доносящимся звукам. Он ещё говорил, а колокола собора Святой Софии начали свой скорбный звон. Известие уже дошло до священников, и теперь его должны были узнать всё.
Хуньяди побеждён.
Генуэзский карак[9] с трудом двигался против сильного течения. Несмотря на попутный ветер и поднятые паруса округлое судно с тремя мачтами и надраенной палубой качалось на волнах, как мыльница. Его днище заросло ракушками; длинные нити водорослей далеко тянулись за гладкой кормой; но даже с отчищенным днищем судно могло развить лишь малую скорость.
— Очень медленно, — согласился капитан с невысказанным вслух нетерпением Джона Хоквуда. — Здесь очень сильное течение. Чёрное море с того берега, который вы видите, постоянно подпитывается мощными реками. Оно относительно молодое и ищет стока. Средиземное море — солёное и выпаренное. Таким образом воды Чёрного моря устремляются на юг и через проливы — Босфор и Дарданеллы — вливаются в Эгейское море. Между этими проливами находится Мраморное, или Белое, море, постоянно обновляемое. Выходить в открытое пространство из этих узких проливов на такой скорости...
Джон Хоквуд знал, что капитан говорит правду. Три дня назад они лавировали в узком проходе, называемом Дарданеллами, который, как он установил, был едва ли в милю шириной. Земля по другую сторону была мёртвой: бурая, гористая, невозделанная, пустынная. На азиатском берегу Хоквуд увидел крепость, такую же бурую и неприглядную, как и земля, на которой она возвышалась. У крепостной стены суетились люди, на ветру развевались флаги и поблескивали доспехи воинов.
— Эта крепость турецкая или греческая? — спросил Хоквуд. Он говорил по-итальянски медленно, но понять его было можно.
— Турецкая, — ответил капитан. — Всё, что ты видишь, принадлежит туркам. От Тавра до Дуная правят османцы. Константинополь — это всего лишь жемчужина во враждебном море.
Хоквуд почёсывал бороду, изучая берег.
— И турки не претендуют на этот пролив?
Капитан улыбнулся.
— Время от времени. Мой корабль основательно вооружён. — Он показал на орудия, установленные на нижней палубе и готовые обрушить на приближающегося врага гвозди, куски металла, а также чугунные ядра. — У них только вельботы
