— Не могу сказать, что был рад встрече с тобой, — продолжал Эпаминонд. — Ты сам напросился. Вязать его!
Резкая команда вывела Алкета из оцепенения. Схватив ложе, он крутанул им, заставив устремившихся было к нему врагов отшатнуться к стенам, и с жутким утробным рёвом метнулся к выходу. Эпаминонд едва отпрянул в сторону, избежав удара.
Толпа горожан принялась обтекать его. Пелена боевой ярости уже покрыла сознание спартиата. Заглушив рычанием шум толпы, он взмахнул ложем и бросился на скопище этих жалких, посмевших заступить ему путь. Люди не решались приблизиться вплотную к ненавистному, но страшному врагу. Лишь когда удачно брошенный булыжник со стуком угодил ему в голову, толпа подмяла его.
Тяжело дышащий горожанин в разорванном хитоне растолкал сограждан, исступлённо бивших поверженного ногами:
— Ну-ка, приподнимите ему зад, — прохрипел он, нацеливаясь заострённой палкой в оголённые ягодицы Алкета.
Эпаминонд не сразу вышел из дома — задержали художник и его жена, со слезами на глазах благодарившие за спасение семейного очага. Но шум на улице заставил фиванца поспешить: смена политической власти в городе должна обойтись по возможности без жертв, особенно... среди злейших врагов Фив, спартиатов! Иначе Спарта будет просто вынуждена послать войска для наказания бывшего союзника, а Фивы пока ещё не располагают достаточной для защиты Орея силой...
То, что он увидел, не только подтвердило худшие опасения, но ужаснуло. Возбуждённые люди размахивали факелами, прыгали, кричали. Меж ними, оставляя кровавый след на камнях мостовой, полз на четвереньках избитый, истерзанный Алкет. На голове его болтался кем-то в насмешку надетый пиршественный венок, сзади как хвост торчала забитая палка.
— Остановитесь! — с неожиданной силой крикнул Эпаминонд. — Остановитесь, безумцы!
Люди притихли, узнав в прорвавшемся к замученному Алкету воине предводителя фиванцев.
— Чем же вы лучше него, если казните врага таким варварским способом...
Коротко сверкнул чей-то милосердный меч, и страданиям Алкета пришёл конец.
Солнце уже стояло в зените, когда удалось собрать всех спартиатов — всех, кроме гармоста. Понурив головы, стояли вчерашние хозяева города у причала, где ожидала их триера — на всякий случай с двух её ярусов вёсла были сняты.
— Позаботься лично передать это письмо эфорам, — напутствовал хмурого помощника гармоста один из членов вновь учреждённого Народным собранием правительства Орея. — Здесь перечислены преступления Алкета и указаны причины разрыва союза со Спартой. Следовательно, в нём заключено твоё спасение...
