Красные плащи | страница 2



— Твоя осторожность заслуживает похвалы, Калий, — ответил хозяин дома; было известно, что щёголь не отличается доблестью. — «А слух — ещё большей», — добавил он про себя.

— Посуди сам, — продолжал Филлид, — все опасные демократы бежали в Аттику, а после гибели их вожака Андроклида обезглавлены. Мудрость Архия и Филиппа позволяет нам через соглядатаев знать о каждом их шаге. Врагу невозможно тайно пробраться в Фивы, а если удастся — себе на гибель.

— Согласен с тобой лишь в том, что нам удалось достать Андроклида. Но, похоже, на смену этому демагогу пришёл другой болтун, молодой Пелопид.

В ответ с соседних лож раздался разноголосый хор гостей:

— Пелопид? Тот, что безрассудно промотал завидное наследство, доставшееся от его отца, достойного Гиппокла?

— За ним пойдут только пустомели, такие же, как он сам!

— Плохи дела у беглых демократов, если ими начинают верховодить подобные крикуны!

Едва в разноголосице наступила пауза, свистящий голос Филиппа изрёк:

— Неплохо бы каждому из вас иметь отвагу этого болтуна Пелопида!

— Его отвага может оказаться полезной для нас, — зарокотал со своего ложа философ Андроник, — вспомните времена, когда мы выставили для союзников — спартиатов вспомогательное войско против аркадян. Тогда, в бою под Мантинеей, Пелопид сражался отважно, благодаря чему получил семь ран в грудь и рухнул на тела павших бойцов, ещё немного, и аркадяне бы его прикончили. Тогда бы его отвага сослужила нам хорошую службу.

— «Совсем немного» — это его приятель Эпаминонд? — произнёс Калий, глядя на сваренное в мёду ядрышко ореха, прежде чем опустить его в рот.

— Да, именно он в одиночку сдерживал аркадян, не подпуская их к Пелопиду, пока с другого крыла не подоспел спартанский царь Агесиполид и не спас их обоих.

— Я не хочу даже слышать о нём, — вмешался в разговор Архий, заставив всех замолчать, — аристократ, потомок знатного рода должен был бы находиться здесь, среди нас. Мы помогли бы ему одолеть доставшуюся от предков бедность. Так нет же, он водится с Пелопидом!

— Эпаминонд, — язвительно вставил Андроник, — просто не имел другого выбора: с гибелью Пелопида ему оставалось только протянуть ноги от голода. Кто же ещё будет подкармливать такого бездельника?

— Так вот почему худенький петушок так яростно защищал приятеля: он бился за свой тощий живот!

Нежная телятина, пропечённая со специями, постепенно вызывала жжение во рту, и руки гостей всё чаще тянулись к кубкам, безотказно наполнявшимся терпким кипрским вином.