Эта болезнь была бичом наступающей армии. Она сначала лишилась мяса и хлеба – уходя, казаки угоняли скот и разрушали мельницы. Перешли на подножный корм: крыжовник, смородина, яблоки – все немытое. Наполеон ничего не мог поделать с воровством собственных интендантов. В армии пропало главное средство от поноса – вино. Исчезла соль. Ее заменяли порохом, отчего диарея усиливалась. На марше выбегали из строя так часто, что со стороны казалось, будто всем дано слабительное. По виду фекалий в отхожих местах врачи безошибочно узнавали, чья тут останавливалась армия – Кутузова или Наполеона.
Шла охота на ранцы убитых русских солдат: там были соль и сухари. Врачам и того не перепадало, им оставались капуста, сырой горох и ячмень. После Бородинской битвы захватили в Можайске водку. Гвардейцы пили ее, чтобы унять проклятый понос, и не могли остановиться. Так Ларрей впервые наблюдал опойную смерть.
В русской армии врачей не хватало: поставив под ружье миллион человек, царь не сумел собрать для них и 500 хирургов. Из Смоленска уходили, оставляя победителям 4000 раненых без медицинской помощи. Наполеон приказал лечить их вместе со своими 1200 ранеными.
Госпиталь поместили в губернском архиве. По милости интендантов лекарств и перевязочных материалов не было. Бинты заменили архивными бумагами, шины – кожаными переплетами, а корпию – березовым лубом.
При Бородине Наполеон первый раз указал в диспозиции точные места развертывания амбулансов. Главный, при котором находился Ларрей и куда планировали свезти две трети раненых, расположили на правом фланге, напротив Багратионовых флешей, где наносился основной удар. В 10 утра, когда флеши пять раз перешли из рук в руки, оттуда привезли весьма примечательного пациента.
Полковник Борис Соковнин был, по словам Ларрея, «великолепный образец военного, уже весьма дородный» для своих 32 лет. Он командовал Новгородским кирасирским полком и при контратаке едва не взял в плен самого Мюрата. Пуля раздробила ему нижнюю часть левого бедра, порвала нерв и артерию и застряла под кожей подколенной впадины. Под плотным ружейным огнем кирасиры отошли за овраг. Соковнин остался лежать у южной флеши.
Заместитель Ларрея Феликс Бансель извлек пулю, остановил кровотечение. Позвали главного хирурга. Основываясь на своем опыте изучения ампутированных конечностей, Ларрей высказал такое мнение: если ударом в край кости она расколота вдоль, то сила воздействия такая, что и суставная сумка повреждена. Должен быть еще и поперечный перелом, который сейчас под мускулами не виден. Это не подлежит восстановлению; ампутировать, не дожидаясь гангрены. Ученики Ларрея все как один протестовали, начальник остался в меньшинстве. Решать предоставили пациенту.
