Один! Остался один! Последний упырь, утыканный стрелами перворожденного, вот-вот выскочит из реки. Эльф продолжал стрелять. Рой с мечом и кинжалом прикрывал Манрока и Велдона.
Крик отошел за толстяка – сейчас упырь выскочит из воды. Мертвец выпрыгнул из реки и, едва он оказался на суше, как церковник выбежал из-за спины Роя. Что он творит!?
В воздетой к небу длани инквизитора блестел золотой крест.
Частица святого Креста! Он не отправил реликвию в безопасное место! Она с ним!
В шаге от инквизитора неупокоенный наткнулся на невидимую стену. Он словно ударился об нее и упал наземь, зарывшись мордой в песок. Я почти слышал молитву Велдона, что звучала на том берегу. Она и святой Крест остановили нежить!
Хвала Харузу! Акан не сплоховал, его меч отсек голову последнему неупокоенному мертвецу.
Мы одолели их. Но какой ценой? Какой дорогой ценой! Мы потеряли четверых!..
А Генрих? Где он? Сжав рукоять сабли, я направился к имперцу. Убью его!
Бракемарт отразил выпад Герингена и через миг парировал следующий. Кровь и песок! Имперец едва не зацепил меня! Я поставил блок, отбивая очередной наскок графа.
Генрих фехтовал лучше. Я понял это почти сразу, и очень скоро для меня схватка свелась к обороне. Я слышал собственное тяжелое дыхание, а это значило, что начинаю уставать. Проклятый пепел! Генрих еще и крепче! Выглядит он свежо. Скалит зубы, в глазах горит лютая злоба; он бьется, чтобы убить меня. Я же рубился за Тейвила. Ради мести! Чувства взяли верх над разумом, я ринулся на огсбургца, не думая ни о чем, кроме как наказать за предательство. Я забыл про Дар имперца, хотелось только проткнуть его саблей, но скоро Генрих фон Геринген охладил мой пыл. Зря вор воспылал праведным гневом! Ох зря!
Дьявол! Я купился на ложный замах и ударил клинком в пустоту, а меч полковника дотянулся до моего левого плеча, оставив глубокий порез. Хлынула горячая кровь, одежда вмиг напиталась ею. Плохо дело! Долго с такой раной я не протяну – мои силы утекают с каждой каплей крови. Я проигрываю и на кону моя жизнь!
Но ведь и я не лыком шит! Старик не скупился на учителей, я обучался всем известным наукам, включая фехтование. Уроки мастера Леззаро, первого клинка Семиградья, были в числе любимых, и благородный Торе Леззаро часто хвалил меня, тогда еще зеленого новичка Николаса Гарда. Потом пришли годы без ночных крыс – время одиночества, когда мог рассчитывать только на собственный кинжал и шпагу. Затем – Костяной Краб, черный пиратский флаг и безумство абордажа. Нет, легко меня не возьмешь!
