— Как вы сейчас? Готовы? Или подождать чуть-чуть? — тревожно спросила Таня, заглядывая мне в глаза, как будто пыталась обнаружить в них признаки слабости.
— Да нормально, давай уже коли. Останется всего лишь семь и можно будет хоть на танцы в клуб идти, — улыбнулся я. Не то чтобы иголки меня страшили, но хотелось поскорее закончить с уколами и почувствовать себя здоровым. Хотя можно ли быть вообще здоровым в моем возрасте?
— Вам бы всё шутки шутить да байки рассказывать, — проворчала она, разбирая инструменты.
На этот раз она не стала доверять своим глазам и пальцам, и решила измерить давление не вручную. Результат её более-менее устроил, поэтому она вскрыла ампулу с лекарством и стала набирать шприц. Вскоре меня вновь окутало уже знакомое ощущение пробегающего по венам огня. Голова снова закружилась, и я закрыл глаза.
Постепенно приходя в себя, я вспомнил, что Татьяна ещё ждет и предложил ей:
— У меня там вкусный свекольник, хочешь?
Она отрицательно покачала головой, но согласилась на чай, и уже как хозяйка поставила чайник на плиту и засыпала в кружки травы. Затем уселась за стол и спросила:
— Мне кто-то говорил, что вы не местный, дядь Бойко. Из Болгарии вроде. Расскажите, как вы попали в наше захолустье? Тут, конечно, тепло, и лиман под боком, но всё же определенно не центр мира.
Я улыбнулся, головокружение мигом спало. Это была моя любимая тема.
— Из-за любви я тут оказался, из-за любви, — я покачал головой, погружаясь в те давние времена. — Ты, наверное, слышала раньше, что уже был женат. Смутное тогда было время, кругом война, каждый день казался последним. Я женился на Лале ещё студентом, мы ютились к крошечной комнатушке в общежитии, а затем у нас появился Януш, и мы были счастливы втроем, хотя жизнь, казалось, висела на волоске. И, наверное, именно это ощущение риска, последней надежды, ощущения себя живым рядом с другим человеком и держало нас вместе. В войну пришлось бросить университет и подрабатывать на заводе, а когда она закончилась, я вновь вернулся к учебе. И чем скорее я приближался к окончанию моего обучения, тем сильнее мы отдалялись друг от друга. Мы были совсем чужие, теперь я ясно это понимаю. К заключительным экзаменам мы уже перестали жить вместе, и я лишь давал деньги на ребенка, а она начала строить отношения с другим человеком. Когда же пришло время археологической практики, а по образованию я археолог, а не учитель истории, я решил уехать как можно дальше, начать жизнь с чистого листа. Выбрал Украину, море и общество местных краеведов, которые искали в Геническе остатки крымскотатарской или турецкой крепости.
