«Ай лайк ту мувит-мувит! Ай лайк ту мувит-мувит!..»
Как он жил в то кошмарное время, Алексей не помнил.
Оглушая себя спиртным, он тем не менее каждое утро, помятый, невыспавшийся, с воспаленными глазами, жутким перегаром, ехал на работу, лазал по недостроенным этажам высотки с удвоенным рвением, загоняя себя до полусмерти, чтобы, вернувшись, упасть на диван и забыться каменным сном. Но усталость не помогала, потому что, стоило закрыть глаза, перед ним вставали лица: Ваньки, Ольги и даже этой сволочи, Ларисы Константиновны, гореть ей в аду, твари… Когда лица начинали наступать, упрекающие, защищающиеся, он нехотя нащупывал припасенную бутылку виски и пил из горлышка, жадно, захлебываясь, проливая спиртное на подушку, а потом спал в этой кислой вони.
Все лучше, чем видеть кошмары.
Алексей жил на пределе, совсем один, потому что жена не хотела его видеть, а остальных не хотел видеть он, ел на автомате, так же автоматически подавал руку для приветствия и даже вполне связно разговаривал. Подчиненные в страхе разбегались по углам, стараясь не попадаться на глаза грозному шефу, еще более невыносимому, чем прежде.
— Лех, нельзя так, — бубнил Зуев. — Ты людей загонишь и себя угробишь. Успокойся.
— Может, скажешь как? — однажды хмуро спросил Алексей. — Как, Витюша? Есть рецепт? Я, честное слово, все сделаю как скажешь. Распиши по пунктам, что сделать?
— Может, отдохнешь? — робко предложил Виктор. — Съезди куда-нибудь, а? Солнышко, море, пальмы, девочки… Лех, ну правда, для мужика шлюхи — лучшее лекарство от всего. Шлюхи и бухло. Езжай в Таиланд, тамошние девочки чудеса творят…
— Документы готовь, — хмуро прервал Алексей. — Будем филиал открывать. А потом головной туда переведем. Хватит, наигрался я тут… И еще… Возьмешь бухгалтера за задницу и подготовишь документы для тендера. Больницу начнем строить. Я сегодня в мэрии был и договорился. Результаты нам подтасуют. В общем, наш будет объект…
— Представляю, в какую сумму влетела мэрова благосклонность, — скупо усмехнулся Виктор, но Алексей его тона не поддержал, посмотрел исподлобья и мотнул подбородком на дверь подсобки, где временно пришлось оборудовать их общий кабинет.
— Иди работай. К утру документы должны быть готовы, а то вылетим, и тогда кранты всем договоренностям.
— Лех, побойся бога-то… Полпятого вечера.
— Иди, говорю.
Тот закатил глаза, демонстративно вздохнул и искоса поглядел на начальника: не передумает ли, но тот сидел, уткнувшись в документы.
