— Если даже дом развален, может, тут есть баня, — сказал Алексей, щурясь в темноту. — А в бане — печь. Тогда мы в два счета согреемся…
Ольга не ответила и снова закашлялась. Алексей бросил на нее косой взгляд, отметив, что она стоит как-то странно, согнувшись, ухватившись за грудь, а через мгновение она снова стала кашлять. Ее внезапная сутулость, такая знакомая по прошлым временам, когда Ольга болела, вызвала неприятное, сосущее чувство тревоги и отчаяния, заставив Алексея двигаться быстрее.
Пройдя сквозь крытый, в духе казачьих станиц, дворик, они в кромешной темноте поднялись по ступенькам высокого крыльца. Вытянув руку вперед, Алексей нащупывал дорогу вслепую. Ольга шла следом, вцепившись в его дубленку и боязливо озираясь по сторонам, словно опасаясь нападения чудовищ из дальних углов.
В глубине дворика, казалось, что-то темное шевелилось и ворочалось, но, скорее всего, это был ветер.
У дверей Алексей остановился. Замерла и Ольга, выглядывая из-за его плеча.
— Заперто? — безнадежно спросила она.
— Да нет, смотри, даже приоткрыта дверь. Войдем?
— Постучи только.
— Зачем?
— Ну… мало ли. Вдруг там кто-то живет.
Ему хотелось напомнить, что вокруг все заметено снегом, следы отсутствуют и в доме нет огней, но потом он подумал, что спорить нет смысла, и несколько раз тяжело стукнул кулаком в рассохшуюся дверь. Гулкие удары показались обоим оглушительными. Ольга вздрогнула. На стук никто не ответил. Алексей выждал еще немного, а потом толкнул дверь.
Она подалась не сразу, а открывшись с неприятным скрипом, продемонстрировала их взорам небольшие вытянутые сени с длинной лавкой, заставленной флягами, пустыми банками и заваленной старым тряпьем. Несколько бидончиков и разбитых банок валялось прямо на полу, словно кто-то неведомый раскидал их в ярости. Воздух был кислым, с неприятным, смрадным душком тухлятины, слежавшихся грязных тряпок и чего-то животного, не то кроликов, не то кур, — извечный, въедающийся в стены деревенский запах. С потолка гирляндами свисала заснеженная паутина, образуя призрачный занавес. В конце сеней виднелось окно с разбитым стеклом, в которое сильно дуло.
— Хозяева! — позвал Алексей хриплым голосом. — Ау, хозяева! Есть кто живой? Можно войти?
Не дождавшись ответа, Алексей прошел вперед и толкнул вторую дверь. Она не поддавалась. Алексей нажал сильнее, однако результат был прежним. Рассердившись, он что есть силы двинул по двери плечом. Та затрещала, подалась на пару сантиметров, но не открылась, словно ей что-то мешало. Отойдя к стене, Алексей с хэканьем двинул дверь ногой, потом еще, и еще.
