Из темноты вдруг выскочила смазанная туша и перепрыгнула дорогу прямо перед носом машины.
Враз проснувшийся Алексей подскочил и отчаянно закрутил руль, стараясь не врезаться в нечто непонятное. Автомобиль занесло. Перелетев через невысокий холмик намёта, джип ухнул в глубокую канаву. Ольга вскрикнула и уперлась руками в приборную доску. Лобовое стекло треснуло, но не разбилось, однако сквозь него ничего не было видно. Мотор, еще недавно сытно рычащий, смолк. Это было хуже всего.
— Живая? — спросил Алексей сиплым голосом.
— Господи, что случилось? — воскликнула она и завертела головой, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.
— Не знаю. Выскочило на дорогу что-то.
— Что-то? Что?
— Откуда я знаю? Косуля, возможно, или лось.
— Лось? Откуда он тут?
— Да какая разница? Если тебе легче, считай, что это был динозавр.
— Спасибо, вот теперь мне действительно полегчало, — ядовито сказала Ольга и со стоном потерла лоб.
— Приехали! — зло прошипел Алексей и раздраженно стукнул кулаками по рулю, а потом еще и на жену посмотрел, поджав губы, так, что рот превратился в тонкую трещину. Больше всего ему хотелось, чтобы она сказала сейчас что-нибудь язвительное, вроде «Я тебя предупреждала!», или саркастическое «Молодец!». Тогда Алексей смог бы излить на нее свой гнев.
Ольга благоразумно промолчала.
Дернув дверь, Алексей вывалился в темнеющий холод, погрузившись в снег по пояс, и, щурясь от жалящих снежинок, задрал голову, стараясь разглядеть края оврага.
— Что там? — тут же спросила Ольга, высунувшись из своей двери.
— Откуда я знаю? — злобно прокричал он. — Сейчас посмотрю.
— Тебе посветить?
Он не ответил и полез наверх, потом услышал, как хлопнула дверь, а затем ему в спину ударил мечущийся луч фонарика, в котором колотились снежные искры.
— Левее свети, — буркнул Алексей.
Луч сместился влево.
— Так?
— Да.
Больше всего Алексея раздражало, что в эту ситуацию он попал из-за собственного упрямства, а еще, что рядом оказалась именно Ольга, на которую было бессмысленно орать, требуя, чтобы она «шла в салон и не путалась под ногами». Лика бы непременно стала прыгать рядом, дергать за рукав и канючить, что замерзла, боится и вообще… «Вообще» было всеобъемлющим, подразумевающим, что в конечном итоге свою промашку он должен как-то компенсировать. Ольга молчала, послушно освещала дорогу и, естественно, тревожась, тем не менее старалась не подогревать его раздражение.
Луч фонарика вроде бы потускнел, а может, это только показалось. Алексей забрался наверх и обреченно присвистнул.
