Ноги выше колен уже почти одеревенели, и переставлять их было тяжело. Ванька подумал, что если бы он сбежал в кирзачах, то точно бы остался инвалидом. Слава богу, кто-то много лет назад придумал валенки. Механически передвигая ноги, Ванька жмурился от колючих снежинок, уткнувшись носом в воротник подстежки.
Призрачный огонек, манивший к себе, вдруг погас. Паника моментально накрыла Ваньку тяжелой плитой. Он задохнулся от страха и, не соображая, что делает, помчался вперед. Споткнувшись, упал носом в снег, но, не обращая внимания на боль, поднялся и снова побежал.
— Мамочка, мамочка, — причитал он. — Не надо, пожалуйста!..
В ужасе он обернулся, надеясь увидеть позади горящую скирду, но путь, проделанный им, шел под уклон. Если скирда еще горела, снизу этого не было видно. Вьюга торопливо заметала его следы, словно издеваясь.
Ванька заметался на одном месте, не зная, что делать дальше.
Вперед? Назад? Зачем он вообще вылез из спасительного сена? Зачем ушел с дороги?
Поправка. Зачем вообще сбежал? Из-за Аньки и Димки? Они сейчас лежат в теплой постельке, строят планы, а он замерзает тут, в глуши.
Вперед? Назад? Бегая с места на место, он окончательно потерял ориентир и разрыдался от страха. Нагнувшись, Ванька почти елозил носом по снегу, стараясь разглядеть хоть какой-то след.
Господи, да откуда же он пришел?
Не разбирая дороги, парень побежал, как ему показалось, в обратном направлении, но очень скоро понял, что не поднимается, а спускается, значит, спешит прочь от спасения. Сообразив это, Ванька остановился было, однако тут же споткнулся и брякнулся в снег. Автомат, болтавшийся на спине, больно ударил его между лопаток. Матерно выругавшись, Ванька поднялся и уже было повернул назад, как вдруг впереди увидел нечто непонятное, остроугольное, более темное, чем все вокруг.
Крыша! Это же крыша! Добрался! Добрался!
Спустя несколько минут его радость поутихла. С автоматом наперевес он медленно шел по пустой деревне, озираясь по сторонам. Разбитые, разграбленные дома встречали его пустыми окнами. Уже совсем отчаявшись, он вдруг увидел, как из трубы ближайшего дома вылетел сноп крохотных красных искр.
Ванька не стал стучать. Крадучись, он прошел по двору, поднялся на высокое крыльцо и шагнул в незапертые сени. А потом, сняв автомат с предохранителя непослушными пальцами, рванул на себя дверь.
Тепло.
Это было первым, что Ванька почувствовал. В нос ударил кислый запах старого дома, сырых тряпок, дыма, а еще чего-то съестного, с жирным мясным привкусом, отчего во рту сразу стала скапливаться слюна. Он вспомнил, что ничего не ел с того момента, как выбрался из машины, непроизвольно сделал шаг вперед, но тут же замер, прислушиваясь.
