– Господин Шухин – серьезный человек. Он ни за что не станет бить без причины.
– Может быть. Проблема в том, что свидетель – Герхард Фогт.
Нольте откинулся на спинку стула и положил руки на бедра.
– И в чем дело?
– Это тот же Герхард Фогт, который дал показания в вашем суде.
– Действительно?
– На самом деле.
– Какое совпадение.
– Я бы с радостью назвал это совпадением. И просто не знаю, что скажет суд, если свидетель моего клиента станет решающим свидетелем в суде над его работодателем несколько недель назад.
– Никто ничего не скажет. Хотя бы потому, что это два разных суда; вряд ли кто-нибудь знает, кто свидетельствовал где-нибудь еще в Берлине. Вы слишком все усложняете.
– Тем не менее я не считаю это хорошей идеей. Я не привык иметь дело со свидетелем, продающим свои услуги на рынке.
– Что вас беспокоит? Человек, по крайней мере, имеет опыт работы в суде. Чтобы не было неприятных сюрпризов.
Зиттинг был несколько удивлен тем, сколь открыто Нольте покупает Фогта.
– Послушайте, – Зиттинг крутил свой большой палец, – конечно, я не могу выбирать свидетелей на суде.
Нольте развел руками, как бы говоря: «Вот видите!»
– Если я чувствую, что свидетель лжет, это не мое дело. Для этого есть прокурор. Но когда есть конкретные доказательства того, что мой свидетель куплен, у меня возникают проблемы.
– Куплен! Вы утверждаете, что я подкупил свидетеля?
– Нет. Я говорю только то, что, принимая в расчет внешние обстоятельства, со свидетелем не все ладно. Если полиция плотнее займется господином Фогтом, я хотел бы знать, чего мне ожидать.
– Ничего страшного. У полиции есть чем заняться, кроме свидетеля небольшой драки. Какова ваша проблема?
– Моя проблема… – Зиттинг на мгновение замялся. Он все еще не мог собраться. – Моя проблема в том, что если я ничего не сделаю, то не смогу примириться с моей совестью или с моим профессиональным духом.
Нольте кивнул, аккуратно соединив кончики пальцев обеих рук.
– Совесть… профессиональная этика… интересно. – Он бросил резкий взгляд на Зиттинга. – Вы говорите об одном из ваших случаев, как будто не существует никакой секретности. Может ли после этого идти речь о вашей профессиональной этике?
Нольте был прав. То, что Зиттинг сейчас делал, было наказуемо.
– Вы поручили мне дело. Вы мне платите.
– И поэтому вы позволили себе рассказать мне о свидетелях Шухина? Я не специалист, но…
Нольте хорошо разбирался в делах. Между тем Зиттинг больше этому не удивлялся.
– Вы играете здесь законопослушного адвоката. Но разве не вы пронесли сегодня мобильный телефон в тюрьму?
