Ну, еще при Трубицыне достроили кинотеатр, а заложили-то его лет пять назад, уж кусты меж кирпичей поднялись, но он быстро это дело провернул, кинотеатр получился прекрасный, заметен был отовсюду — стоял на взгорке. Несколько домов жилых поставили, наладили движение автобусов… Да много ли нужно в таком городе, как Третьяков, чтобы о председателе заговорили как о человеке дела? Ведь главное у него не это, а колхозы и несколько заводишек, а что касается Третьяковского металлургического, то Трубицын посчитал: это не его заботы, да и с директором завода Александром Серафимовичем Потеряевым у него отношения не сложились. Это Петру Петровичу не нравилось, потому что Потеряева он уважал. Тому было под сорок, высокий, лобастый, на первый взгляд, вроде бы увалень, а глаза веселые, быстрые, он приезжал к Петру Петровичу не раз, и у них были свои серьезные разговоры и планы. Но почему Потеряев невзлюбил Трубицына, Петр Петрович не знал, а когда хотел выяснить, то и тот и другой от разговоров уходили. Грешным делом Найдин уж подумывал: может, женщину какую не поделили. Можно было бы и не обращать внимания на их отношения, но выяснилось: это каким-то боком задело Антона, а может быть, даже сыграло определенную роль в судьбе его.
Дело в том, что одно время Трубицын повадился к Антону, они говорили по-английски, скорее всего, им обоим было это нужно: Трубицын язык знал, да и читал много, приносил Антону книги. Петру Петровичу бывало приятно на них смотреть: Трубицын, эдакий спортивный, загорелый, скуластый, всегда был вежлив, стоило Петру Петровичу появиться в комнате, вставал, было в нем что-то военное, хотя Петр Петрович знал — Трубицын не служил, но военное было и в Антоне, это было понятно почему: на флоте приучили. Петр Петрович не раз слышал, как Трубицын говорил Антону:
— Ты приходи в себя быстрей… Нужен ты мне. Очень даже нужен.
Владлен и направил Антона в областную школу руководителей, время учебы прошло быстро, можно сказать незаметно. Антон вернулся словно бы оживший, стряхнувший с себя задумчивость и медлительность, в нем теперь ощущалась сила и решимость. Петр Петрович порадовался, подумал: человек, видно, нашел себе дело. Он и вправду нашел, да самое неожиданное — решил ехать директором подсобного заводского хозяйства в Синельник. Петр Петрович, удивившись, спросил:
— Что так?
— Потеряев попросил. Дело наладить надо. У рабочих снабжение скверное… Ну а мне интересно. Совхоз я, может, еще не потяну, а хозяйство… — И неожиданно улыбнулся: — Там лошади.
