Владлен Федорович, еще когда брал Сергея на испытательный срок, предупредил:
— Надеюсь, ты понимаешь, водитель у председателя не только человек за рулем…
Сергей понимал, но не до конца. По-настоящему понял многое позднее, постепенно стал соображать — он один из самых доверенных людей Трубицына, хранитель его многих мелких тайн, о которых никто во всем белом свете и не догадывается, но хранить эти тайны Кляпину тоже не следует, лучше о них даже и не помнить.
Он и старался не помнить. При нем иногда велись в машине разговоры с разными людьми, эти разговоры конечно же носили тайный смысл, хотя в них назывались вещи будничные, шла мера на гектары, центнеры, кубометры, а смысл сводился к одному: как сделать так, чтобы никто не пострадал, чтобы т а м были довольны делами, происходящими в каждом районном закутке, и чтобы люди живущие в этих закутках, не были ни в чем обижены. Конечно же сделать это прямыми ходами порой было невозможно, и это все понимали, но чтобы это хотя бы к а з а л о с ь возможным, и нужны были тайные планы, особые расчеты, иногда очень сложные, требующие серьезного напряжения ума и знания многих глубинных течений, в которые не каждый способен проникнуть. Слушая эти разговоры, Сергей Кляпин понимал, какие сложные и нелегкие дела у его «босса», и часто восхищался, как Трубицын быстро и тонко находит решения и указывает на них тому, о ком печется, но при этом всегда сумеет сделать так, что вроде бы ничего не советовал — ведь разговор с глазу на глаз, более того, неизменно предупредит: я этого, дорогой товарищ такой-то, вообще не знаю, и тот соглашается: ну конечно же, Владлен Федорович, только я сам никогда не забуду, что вы нас выручили. А потом Кляпин узнавал, что в каком-нибудь Прудкино сбивали колонну машин, выезжали за триста, а то и дальше километров, скупали, пока местные власти не опомнились, у жителей бычков, поросят или какую-нибудь другую живность, а то и меняли на зерно и везли купленную или обмененную скотину прямым ходом на мясокомбинат, — и с планом все было хорошо.
Ну, много всего было. Конечно, это все трудные, но неизбежные дела — такое Кляпин явственно чувствовал, и слышал иногда кое от кого, что Владлен Федорович не просто великий мастер своих дел, но творить их умеет, никого в них не впутывая, ни одного из районных начальников, и это было очень важно, потому что взятое им на себя при нем же и оставалось, ни в какие стороны не шло.
